Вокруг света 1968-11, страница 44

и настороженно обе группы двинулись навстречу друг другу. Они сошлись точно на пограничной полосе. Диктаторы быстро взглянули друг на друга и обменялись рукопожатием. Пакт о ненападении был заключен. Кто-то открыл бутылку шампанского. Оба пригубили бокалы и дали сигнал к отходу.

Вечером, по возвращении в доминиканскую столицу, у меня было такое чувство, что я, наконец, сделал что-то стоящее в этом деле. Больше года назад я указал на Дювалье как на своего парня и испытывал к нему теперь отцовские чувства.

Через полтора года Трухильо был убит, и последовала целая куча крупных и мелких переворотов. Я оказался без дела. Нужно было искать нового хозяина. Им оказался Рауль Даганэ, тот самый, с которым работали покойный Артур Пейн и его ребята. Это произошло в Монреале в 1962 году.

Я встретился с Даганэ в отеле «Маунт-Роял» и быстро вступил в его игру. Мне обещали хорошо платить. Мой шеф поначалу испытывал некоторые затруднения в определении цели своей борьбы. Однако я быстро его понял.

— Не будем стесняться, — сказал я. — Вы хотите уничтожить Дювалье и на его место посадить своего человека?

Даганэ изобразил подобие благородного негодования, но позволил мне думать, что именно это он и хотел сказать. Ему нужна была помощь в осуществлении операции, от которой он и его фракция получили бы определенную выгоду.

Даганэ был связан с одним чиновником, который работал во дворце Дювалье. Этот чиновник собирался в отпуск и имел разрешение на путешествие за границу. Он дал моему шефу знать, что имеет доступ в спальню Дювалье. Чиновник хотел подложить бомбу, которая вознесет «папу Дока» в небеса через крышу сразу же, как только тот повернет электрический выключатель.

Однако чиновник ничего не понимал в подрывном деле. Заговорщики тоже были невежественны в этом вопросе. Они спросили меня, осуществима ли такая идея, и если да, то нельзя ли устроить, чтобы этот чиновник прошел краткий курс по подрывному делу.

— У меня есть человек, который мог бы подготовить его, — сказал я им без особого энтузиазма.

Я никогда не питал симпатий к бомбам и взрывчатке. Как бы умело ими ни пользовались, они, по сути своей, ненадежны и бьют без разбора своих, и чужих.

Когда чиновник поехал за границу (в какую страну — лучше не говорить), я прикомандировал к нему некоего Макса Краузе, наемника из Европы. Краузе, ветеран французского иностранного легиона, прошедший Индокитай и Алжир, был человеком такого типа, которых надо сажать в клетку с надписью: «Выпускать только в случае войны». Война — это все, что он знал и умел, а бомбы были его единственной специальностью.

Как сообщил Краузе, ученик оказался способным. Этот террорист не хотел иметь дела с доморощенными бомбами Если уж он станет взрывать «папу Дока», то сделает это при помощи самого лучшего оборудования или вовсе не будет браться за дело. Краузе спрашивал, что ему делать.

— Ничего не делай, — сказал я ему. — Все обучение и заключается в том, чтобы он смог сделать эту работу без дорогостоящего снаряжения. Он не сможет пронести его во дворец. Кроме того, оно действительно чертовски дорогое.

Положение стало .критическим как раз перед тем, как чиновнику нужно было возвращаться в Порт-о-Пренс. Он объявил, что будет учиться в другом месте. Эмигрантам были, по его мнению, шайкой бездельнике®. Он заявил, что до

станет подрывное устройство сам. Однако кто-то доложил «папе Доку», что его служащий собирается стереть его с лица земли. Дювалье быстро устранил угрозу.

Следующим ходом против «папы Дока» опять планировалось вторжение. Здесь у заговорщиков были определенно самоубийственные или просто убийственные тенденции. Мои шефы сказали, что я должен руководить десантом с моря на Порто-Пренс — город, кишащий войсками и «тонтон-макутами». Как в старом фильме с участием Эррола Флина, мы должны были высадиться на берег, размахивая ружьями. Я сказал им, что я не Эррол Флин. Я также не хотел быть и Артуром Томасом Пейном.

После долгих дебатов был выработан следующий план. Вторжение на суше будет поддерживаться ударом с воздуха на дворец Дювалье. Мой младший брат Билл нанял «воздушные силы», состоящие из Алекса Рорке из Нью-Йорка, владевшего бомбардировщиком Б-25, и пилота Алекса Джефри Салливана из Уотербери, штат Коннектикут. Рорке привел в готовность свой бомбардировщик в июле 1963 года и ждал, когда ему доставят бомбы.

Тем временем к заговору присоединился наемник-француз Андре Ривьер. Он был моим давнишним приятелем еще по совместной работе у Трухильо. Мне всегда было с ним не по себе. Он постоянно говорил о таких вещах, как смерть, рок и т. д. Но что хуже всего, он никогда не говорил о деньгах, хотя они всегда на языке у любого нормального наемника. Его ролью в заговоре было обучение маленькой армии гаитянских эмигрантов в лагере у доминиканской границы. Именуя себя Революционными вооруженными силами Гаити, они едва насчитывали 250 человек. А по ту сторону - границы было от 15 до 18 тысяч солдат «папы Дока».

«Партизаны» Ривьера в августе 1963 года перешли границу. Им предстояло взять с боем не какой-нибудь маленький пункт, а самую сильную крепость в районе границы. Их колонна попала в засаду и была разгромлена, даже не дойдя до цели.

Что касается ВВС, то они остались на земле, Рорке так и не получил обещанных заговорщиками боеприпасов.

Спустя некоторое время они с Салливаном поднялись в воздух и направились куда-то в Центральную Америку. Это был их последний полет. Больше их не видели.

Так закончилась эта кампания.

Однако весной и летом 1964 года таинственные американцы опять обучали, вооружали, финансировали и транспортировали две группы гаитянских эмигрантов.

Оружие, предназначавшееся для третьего вторжения, было неожиданно захвачено полицией Майами. Власти не делали секрета из того, что об оружии им сообщили федеральные агенты. Самое интересное заключалось в том, что именно федеральные агенты и поставили нам раньше это оружие. Это выяснилось в ходе официального расследования, и ЦРУ попросило закрыть дело «по соображениям национальных интересов». Политика Вашингтона неожиданно изменилась: было решено, что Соединенные Штаты могут сосуществовать с Дювалье.

Перевела с английского А. РЕЗНИКОВА

41