Вокруг света 1968-11, страница 50

осаду. Они лишь изменили тактику. Полчища насекомых буквально заполнили тамариндовый лес на берегу рва. Можно было подумать, что они решили заготовить для себя провиант. Но дело обстояло иначе. Муравьи перегрызали стебли листьев, которые дождем сыпались на землю, быстро перетаскивали их ко рву и опускали на воду. На этих своеобразных плотах насекомые устремлялись к противоположному берегу.

Внезапно Лейнинген заметил на другом берегу какое-то странное черное существо с бесформенной головой и трясущимися ногами. Существо пыталось прорваться ко рву, но свалилось на берегу и забилось в судорогах. Это был пампасный олень, случайно забредший в стан муравьев. Они покрывали его оплошной черной пеленой. Сначала муравьи лишили его глаз, а потом стали поедать слепое и обессилевшее от боли животное. Лейнинген поднял ружье и выстрелил, чтобы освободить оленя от бессмысленных мучений. Олень вздрогнул в последний раз и затих. Через шесть минут от него остались лишь гладко отполированные кости.

Листья уже наполнили ров. Миллионы муравьев плыли на них к плантации. Лейнинген приказал резко понизить уровень воды во рву, а затем также резко поднять его, и так несколько раз. Муравьи, внезапно очутившись на дне, сразу же ринулись на штурм, но тут на них обрушился бурный поток. Однако кое-кому из них удалось выбраться на внутренний берег. Послышались душераздирающие крики индейцев: что-то испортилось в пусковом механизме на плотине, и ров оказался пустым. Гигантский черный ковер выполз на внутренний берег. Лейнинген понял, что плантация обречена. Он поднял ружье и трижды выстрелил в воздух. Это был условный сигнал: перебираться во внутренний пояс укреплений. Во второй канал он приказал пустить нефть.

Плантация — результат неустанного многолетнего труда — была уничтожена в мгновение ока. Но сразу кинуться в нефть насекомые все же не решались. Так как вся живая зелень была уже съедена, они стали собирать и бросать в ров куски коры, сучья, ветки и сухие листья. Вскоре во рву уже не было видно нефти. Все было покрыто кишащей массой насекомых. Положение было отчаянное. Лейнинген схватил камень и бросил в канал. На мгновение обнажился кружок чистой нефти, и туда полетела горящая спичка. Нефть вспыхнула. Гарнизон оказался окруженным стеной огня. Миллионы муравьев погибли. Так повторялось несколько раз, но муравьи упорно про

должали наступать. Они снова и снова строили мосты. Теперь делать это было легче, так как нефть была покрыта слоем золы. Оставалось только одно: затопить водой всю плантацию. Но как добраться до плотины? Два индейца попытались было достигнуть реки, но это стоило им жизни.

Тогда Лейнинген сам обмотался тряпками, пропитанными нефтью, поверх натянул намоченную в нефти одежду. Противомоскитными очками плотно закрыл глаза, а уши и ноздри заткнул ватой. Старый индейский лекарь дал ему мазь, приготовленную из майских жуков. По его словам, муравьи не выносят запаха майских жуков. Лейнинген обмазал мазью лицо и одежду и выпил лекарство от муравьиного яда.

Через секунду Лейнинген, махнув индейцам на прощание рукой, кинулся в гущу муравьев. Он бежал что было силы, стараясь делать длинные прыжки. Но, не пробежав и половины пути, весь он был облеплен насекомыми. Невзирая на жуткую, невыносимую боль, он продолжал бежать. До плотины еще метров триста... Вот уже двести... сто... И вот он, наконец, достиг цели. Едва Лейнинген схватился за колесо, как целый рой неистовых насекомых с бешенством впился в его лицо и тело. Лейнинген извивался как безумный, плотно сжав губы. Открыть рот — значит в ту же минуту погибнуть. Наконец затворы плотины открылись, и наводнение началось.

Лейнинген едва держался на ногах. Собрав последние силы, он кинулся бежать обратно, сознавая, что стоит ему оступиться и упасть — это будет концом. Сердце бешено колотилось, из ушей текла кровь. С каждым шагом его оставляли силы. На его пути лежал большой камень. Не в силах его обогнуть, Лейнинген в изнеможении опустился на землю. Муравьи кинулись на свою жертву. В голове его пронеслась сцена гибели оленя. Чудовищным усилием воли он заставил себя подняться и побежал дальше.

Прорвавшись сквозь полыхающую стену огня во внутреннем рву, он без сознания упал на землю. Подбежавшие индейцы сорвали с него одежду, очистили тело от муравьев и отнесли в дом. Вода бурлящим потоком залила всю плантацию. Муравьи тонули миллионами, остальных уносило течением. То там, то здесь насекомые еще пытались выбраться на сушу* но индейцы нефтью из форсунок загоняли их обратно в воду.

Сражение было выиграно.

Перевел со шведского О. ЧИСТОВСКИИ

священные знаки (эти таблички действительно были найдены в золе жертвенного костра), и местные жрецы просто копировали их, не понимая смысла. Но радиоуглеродный анализ показал, что тэртэрийские таблички изготовлены почти на полторы тысячи лет раньше, чем аналогичные шумерские, найденные в Двуречье! Так, может быть, эти таблички попали на Дунай именно из той области, которую уже не одно десятилетие ищут шумероло-ги, — области, где началась

шумерская культура? Но слишком совершенны знаки на одной из тэртэрийских табличек, чтобы утверждать это, — тэртэрийские знаки напоминают уже развитую шумерскую письменность, а не ее древнейшие образцы. Тэртэрийский феномен слишком одинок, чтобы заставить по-новому взглянуть на историю шумеров. Но в то же время он слишком интересен, чтобы наука прошла мимо и не попыталась разобраться в нем. Исследование этой удивительной находки, по сути де

ла, только началось. И укажет ли она путь к истокам шумерской культуры, культуры, забывшей начало своего пути, — неизвестно.

И как не ведали первые из вступавших на вновь открытую землю, где обрывается она, так и мы еще не знаем, до каких пределов во времени и пространстве простирается шумерская цивилизация.

...Но идущие тропами неведомой земли всегда жили уверенностью, что когда-нибудь ее очертания лягут на карты мира...

В. ЛЕВИН