Вокруг света 1968-12, страница 11

о

СЧЛ

X ^

там прошел большой грузовик. Вон по той дорожке мы ездили смотреть бегемотов. А та колея обозначает путь к огромному ржаво-рыжему термитнику и обратно. Наш лагерь быстро затерялся в просторах Африки. Могучее дерево, в тени которого лежали водородные баллоны, пропало вдали. Простирающийся под нами мир был — куда ни глянь — одинаково увлекательным, но, когда летишь на воздушном шаре, невольно смотришь вперед. То, что пройдено, интересно лишь постольку, поскольку фиксирует путь и позволяет судить о дальнейшем курсе.

Аэростат уравновесился на высоте примерно триста метров. Теперь мы были у северной окраины озера и пошли над непролазными камышовыми зарослями. Вдруг Ален показал нам куда-то в сторону — там стояло стадо буйволов; это были первые животные, которых мы наблюдали с шара. Буйволов было около трех десятков, они ровным счетом ничего не делали, только прядали ушами, словно это спасало от зноя. Потом показались два бородавочника, они громко фыркали. Наконец, сказал я себе, наконец-то я стою в гондоле воздушного шара и подо мной проплывает Африка. Этого было вполне достаточно, чтобы я широко улыбнулся моим друзьям, а потом от удовольствия громко рассмеялся.

Так как нам предстояло пройти над озером изрядное расстояние, мы не могли стравить немного водорода, чтобы снизиться и посмотреть, как животные станут реагировать на появление аэростата. Ос-тавив буйволов позади, мы, все так же на высоте ^ ^SjqpexcoT метров, пошли над водой. Теоретически " вОолдень шар должен потерять высоту над водое-мом^ро озеро было мелкое, а оттого и намного теплее обычных озер, и мы даже чуть поднялись. & итоге мы проходили над озером уже на высоте 450 метров. Самочувствие у нас было превосходное.

УВЫ, нет розы без шипов. Вообще-то, когда стоишь в гондоле в полукилометре над землей, мож-но бы и возомнить о себе, однако я как-то плохо представляю аэронавта, возомнившего о себе. Гондола достаточно прочна, пробить в ней каблуком дыру не так-то просто, даже если вы очень постараетесь, но одна мысль о том, что эти ивовые прутья — вся ваша опора, заставляет вас остро чувствовать их уязвимость. Время от времени корзина скрипит. Скрипит всякий раз, когда кто-нибудь перемещается, но, кроме того, скрипит еще и сама по себе. Что ни говори, три пассажира, балласт, снаряжение — тяжелое бремя для такой тонкой конструкции. А на хорошей высоте стропы кажутся еще более тонкими. В полете восемь наскоро сплетенных в Занзибаре веревок, которые соединяли строповое кольцо с петлями на гондоле, подвергались серьезному испытанию. Мы не сомневались в том, что их прочность на разрыв вполне достаточна, но уж больно они тонкие на вид. А что тогда говорить о петлях из стального тросика? Их не восемь, а всего четыре. Правда, прочность петель тоже рассчитана с запасом, и тросик вплетен в корзину так, что петли соединяются попарно. С точки зрения теории все сделано безупречно, однако выглядели эти петли очень хлипкими.

А сам шар, эта парящая над нами огромная оранжевая сфера? Казалось бы, никаких оснований для тревоги. Правда, ткань чрезвычайно тонкая и сеть сплетена скорее из бечевки, чем из веревки, но эти соображения совсем заслонялись несуразно-

9