Вокруг света 1968-12, страница 34

Фрэнк выбрал лесу и расправил холст на сиденье.

— Лимубак жрет всякую консервированную мелочь, которую я ей скармливаю, но живую рыбу она не трогает.

— Почему?

— Может быть, потому, что эти рыбешки слишком малы, чтобы ей за ними гоняться.

— А чем она питается?

— Она ест бонито, тунца — всех рыб, которые питаются макрелью. Вот поэтому макрель и льнет к ней. Они уверены, что, пока рядом Лимубак, никакая другая рыба их не тронет.

— Слон, пасущий комаров.

Фрэнк кивнул.

— Да, примерно так. Тунец, правда, иногда подходит к стае, схватит одну-две рыбки и уплывает. Обычно же, когда барракуды рядом нет, тунцы начинают хороводить вокруг стаи макрели с такой дикой скоростью, что с лодки их даже не видно. Потом сжимают кольцо, да так плотно, что макрель собирается в большой серебристый шар. Тогда какой-нибудь тунец разевает пасть и проходит сквозь этот шар. За полминуты набивает себе брюхо. Но он никогда не решится на такие фокусы, когда рядом Лимубак.

Вдруг я услышал всплеск.

— Смотрите, тунец! — крикнул я.

Фрэнк посмотрел туда, куда я показывал.

— Это молодая барракуда.

— Еще одна барракуда?

— Ну да. Она видит, что Лимубак наелась, поэтому хочет полакомиться. Но только наша старушка ей этого сделать не позволит.

Молодая барракуда осторожно приблизилась к лодке.

— Лимубак злится, — весело сказал Фрэнк, — смотрите, сейчас будет драчка.

И правда — Лимубак метнулась к сопернице, как торпеда. Молодая барракуда, к ее счастью, была еще проворнее и успела увернуться. Лимубак прекратила преследование и вернулась на место.

Внизу собралось уже довольно много макрели, а Фрэнк все забрасывал и забрасывал леску.

Наконец он кивнул сыну.

— Теперь, пожалуй, пора.

Вдвоем они подняли рыболовную сеть, прикрепили ее к двум длинным гибким жердям, и у них получился большой квадратный мешок.

— Теперь смотрите внимательно, — сказал Фрэнк.

Когда сеть опустилась на дно, барракуда повернулась и медленно поплыла над нею, а за Лимубак пошел серебристый дождь макрелей. Тут Фрэнк закричал: «Давай!» С отработанной точностью они потянули сеть наверх. Теперь барракуда кружила над макрелью, перекрывая ей выход из сети. Когда сеть была почти на поверхности, Лимубак спокойно отплыла в сторону. 6 сети оказалось около шестнадцати килограммов рыбы. Это больше среднего улова.

Все утро Фрэнк кормил барракуду, а она помогала ему работать.

— Фрэнк, а что будет, если ее поймают?

— Она не берет лески.

— Любая рыба может попасть на крючок, — не сдавался я.

— Только не Лимубак. Вот смотрите.

Фрэнк привязал кусок рыбы к длинной леске и бросил его в воду. Барракуда показалась на поверхности и открыла пасть, чтобы схватить пищу. Но, увидев леску, мгновенно сомкнула челюсти и отплыла в сторону.

— Откуда она все это знает?

— Мы научили ее этому, — спокойно ответил Фрэнк.

— Как?

— Поймали на толстую леску с крючком, водили на крючке много часов подряд, потом повторили этот урок несколько раз. Этого было достаточно, чтобы она перестала прикасаться к чему-либо, если видела леску. Это очень умная рыба, -г- Фрэнк обрезал леску с наживкой.

Кусок рыбы мгновенно пошел ко дну. Лимубак два раза проплыла вокруг, но не тронула его... Оставшийся кусок лески был заметен. И тут рыба сделала нечто совсем уж удивительное. Она проплыла вначале над наживкой, потом вокруг нее. Если бы от наживки шла леска в какую-нибудь сторону, она бы ее заметила. Лески не было. И тогда Лимубак развернулась и заглотила кусок.

К одиннадцати часам барракуда начала двигаться заметно медленнее. Она все чаще забывала о своих обязанностях, подплывапа к поверхности и ждала, пока ей да дут рыбы. С полчаса Фрэнк старался призвать рыбу к порядку. Потом начал сматывать леску.

— Что, возвращаемся? — спросил я.

— С нее хватит. Больше она нам не помощница, а без нее мы не рыбачим.

Я показал на молодую барракуду, все еще осторожно кружившую поблизости.

— А если попробовать с ней?

— Старая Лимубак не даст. С молодой мы работаем только тогда, когда Лимубак не приходит.

— А что, бывают случаи, когда она не приходит на ваш зов?

— Когда меняется течение. Может быть, у нее в эти дни свидание. Вот тогда мы работаем с молодой барракудой. Она трудолюбива, но боится сети. Поэтому хуже собирает макрель, и еще она нервничает. Два раза она здорово испугалась и продырявила сеть. Но когда-нибудь научится. Старая Лимубак не вечна. — Он посмотрел вниз, где огромная рыба все еще скользила в тени лодки.

— А сколько ей примерно лет?

— Лет восемьдесят. Она была уже большой рыбой, когда отец увидел ее.

Сколько времени его род рыбачит таким образом, Фрэнк не знает. Отец рассказывал сыну, что самой знаменитой рыбой была Старый Яков, названная так по имени прадеда Фрэнка. Тот был слишком стар, чтобы тащить сеть и даже просто выходить с молодыми на рассвете. Но ближе к полудню старик всегда отправлялся в море на своем каноэ и, проходя мимо рифа, постукивал по борту лодки. Заслышав этот звук, рыба немедленно приплывала. Иногда другие рыбаки пускались на хитрость. Они бросали в воду впереди Старого Якова лакомые кусочки и стучали по лодкам своими веслами, пытаясь удержать рыбу. Но Старый Яков всегда проплывал мимо них. Барракуда плыла рядом с каноэ старика, и тот ласково говорил всегда одни и те же слова: «Ты рыба уже старая и жирная, уже не можешь ловить так ж^ хорошо, как когда-то раньше...» А рыба все плыла и плыла рядом с лодкой, пока старик не направлялся обратно к берегу.

Рассказывают, что не в пример Лимубак Старый Яков приходил каждый день независимо от волны и течения. Но наступил день, когда рыба не пришла. Старик долго звал ее, а она так и не пришла. Рыбаки, которые к вечеру вернулись на берег, нашли старика мертвым.

Вы не верите^ А я верю. В конце концов эта история очень напоминает историю дружбы Фрэнка Какахана и Лимубак.

Перевела с английского А. РЕЗНИКОВА

32