Вокруг света 1968-12, страница 43

Боги кота вообще отличаются несколько странноватым поведением. Если Комбатрайян, например, предпочитает жить в камне, то Кадгалрайян поселился у тода в роде карш и не хочет оттуда уходить. Но живет он там так тихо и скромно, что сами тода даже не подозревают о его существовании.

И все же то, что Комбатрайян нашел себе убежище в камне, не случайно. В деревне Колималай, например, на зеленой поляне, около храмов, стоят плоские, врытые вертикально камни. Самый высокий служит подставкой для храмового светильника. Два других врыты у священного дерева «нерл». Они символизируют бога Комбатрайяна и богиню Аманур. У трех

— В нашей семье все мужчины пророки, — сказал мне местный жрец — девади.

Фото автора

других камней заседает совет деревни. Неотесанные камни кольцом окружают храмы. Изгородь буйволиного загона тоже сложена из вертикальных камней. А самый замечательный камень стоит рядом с загоном. Об этом камне кота рассказывают такую историю. Когда-то здесь был деревянный столб, к которому привязывали двух коров, чтобы они ходили по кругу и толкли копытами зерно, очищая его от ше

лухи. Однажды ночью пришли воры и украли зерно. Тогда кота призвали на помощь бога. Бог на время покинул свой камень и немедленно нашел воров Благодарные кота поставили в честь этого чуда еще один памятный камень.

ПРАЗДНИК КОМБАТРАЙЯНА

Январским погожим днем на площади деревни Колималай развевались цветные флажки, колыхались на ветру красные, зеленые, желтые воздушные шары. Торговцы разложили лотки с ядовито раскрашенными сластями, детскими игрушками и дешевыми украшениями. Шел ежегодный праздник, посвященный богу Комбатрайяну, — самый большой праздник племени. Он длится обычно четыре дня. Я поспела в Колималай только к третьему дню.

Посредине площади на каменном столбе весело плясал огонь. Рядом горел костер, над которым жрец Путен сушил свои длинные волосы, мокрые после ритуального омовения. На обочине площади сидели музыканты с барабанами, бубнами и флейтами. Вся поляна между храмами была запружена празднично одетыми кота и всеми их соседями, кроме тода. Кота сегодня были одеты чуть иначе, нежели обычно. Мужчины обернулись в длинные юбки, на манер индийских дхоти. Спину и грудь они украсили короткими кусками ткани, скрепленными на левом плече. Женщины отнеслись к своему наряду более легкомысленно: лишь некоторые из них приоделись.

Пять мужчин встали у священных камней, подняв тяжелые изогнутые трубы. Хрипловатый звук прокатился по зеленой поляне и замер где-то вдали, за деревней. Солнце, отраженное сверкающей медью труб, тысячами веселых зайчиков запрыгало по лицам стоявших вокруг людей. Тонко и мелодично зазвучали флейты, им глухо ответили барабаны, зазвенел бубен. Начался мужской танец. Мужчины двигались легкой грациозной походкой, ступая с носка на пятку и изящно поднимая руки. Танец неторопливо вела легкая и звонкая мелодия флейт. Движения мужчин были мягки и изящны. Пожалуй, главным в этом танце было движение ног: с носка на пятку, с носка на пятку. Этим танцем кота посвящали свои ноги богу Комбатрайяну, а бог должен был за это дать силу ногам кота. Музыка оборвалась, и вновь протрубили изогнутые трубы. Дробно застучали барабаны. Танцоры, сгибаясь и распрямляясь в талии, легко помчались по кругу. Подходили новые и новые группы кота и с ходу включались в танец. Круг все рос и рос, пока не охватил всю площадь, оттеснив зрителей к краям. Танцевали юноши, зрелые мужчины, седобородые старцы. Они наклоняли тела, поднимали руки вверх, и казалось, что их ноги не касаются земли. Теперь богу посвящали тело. И в третий раз захрипели трубы, взвизгнули флейты, дробью рассыпались барабаны. Какой-то сумасшедший вихрь подхватил танцоров. В бешеном вращении замелькали лица, руки, ноги. Уже нельзя было различить отдельных фигур танца. Все смешалось и летело в замкнутом бесконечном круге.

— Комбатрайян! — многоголосьем взмыло к самому небу.

И снова:

— Комбатрайян! Комбатрайян!

Бога извещали о том, что теперь и души танцующих принадлежат ему. Через несколько минут барабанный ритм замедлился, флейты стали затихать одна за другой, и круг танцующих неожиданно распался. Площадь на мгновение опустела, чтобы тотчас

41