Вокруг света 1968-12, страница 45

очень низкая дверь — совсем как лаз в хижинах тода. Когда я спросила старика кота, почему в домах такие низкие двери, он ответил:

— Чтобы не залезли дикие звери.

— Но в ваших местах дикие звери не водятся, — возразила я.— Их ведь можно найти только в горах, где живут тода.

— Ну и что же? — Старик был абсолютно невозмутим. — Значит, раньше они здесь водились.

Но и различия между обоими племенами велики.

Кота говорят на смеси двух языков: тамильского и каннара. Однако они умеют говорить и на чистом тамильском. А язык тода отличается от тамильского, и по-тамильски тода говорят с акцентом.

Тода — пастухи. Кота — земледельцы, скотоводы и ремесленники. Но в далеком прошлом кота были такими же пастухами, как и тода. Исторически сложилось так, что кота опередили другие племена района Нилгири в своем развитии. Уровень их социально-экономических отношений более высок, нежели у тода. А потому их классическая племенная организация разрушается. На смену родовому строю приходит деревенская община, такая же, как у индийских крестьян. Каждая община делится на «ке-ри», что значит «улица». Браки внутри «кери» запрещены.

О прошлом племен Нилгири известно очень немного. Когда-то племя кота было, по-видимому, довольно многочисленным. Теперь кота насчитывают не более тысячи человек. Говорят, что много лет назад кота появились в Нилгири из Майсура, где они жили на горе Колималаи. Действительно ли это было так и что заставило кота покинуть насиженные места — остается неизвестным.

Некоторые ученые — этнографы и антропологи — считают, что кота часть народа, к которому в далекой древности принадлежали и тода. Общность культур обоих племен в какой-то мере свидетельствует в пользу этой гипотезы. Но ведь здесь не исключается и взаимное влияние, которое бывает неизбежным, когда два племени соседствуют друг с другом в течение долгого времени.

ирландского крестьянина старшин сын наследует все, для остальных же остаются две возможности: найти себе работу или эмигрировать. Но работу найти не просто. Большинство «выбирает» вторую возможность — эмиграцию,

Некоторым, правда, везет — они находят занятие на родине. Но таких даже в столице наберется немного, что уж говорить о провинции...

Приходит день, и девушка покупает билет на корабль. Скоро она

Когда едешь по Ирландии, то уже шлет письма из Аондона, Аи-

верпуля или Манчестера. «Работаю я сейчас медсестрой (или кондуктором автобуса, или домашней прислугой, или служащей какой-нибудь конторы...). Устроилась тоже ничего... Аучше чем дома...» А потом, глядишь, получают дома весточку, что дочь вышла замуж. Остров старых холостяков привык

часто видишь торчащие каменные руины — остатки развалившихся домов, уже давно покинутых жителями. Никто и не думает их разбирать — придет время, они так или иначе сами развалятся. Даже плющ, который картинно карабкается по голым стенам, не в состоянии сгладить безнадежности

запустения. Можно проехать много. к таким письмам. Что удивительно-

миль и не встретить ни одного человека.

Конечно, эмигрируют не только мужчины. Ирландские девушки тоже не все остаются на родине.

го: в последние годы из Ирландии эмигрирует больше женщин, чем мужчин.

Перевела из польского журнала «Виднокренги» А, РАЕВСКАЯ

В долинах голубых гор Нилгири разбросаны дольмены — древние сооружения из громадных вертикальных камней, перекрытых гигантскими плитами. Эти дольмены, являясь культовыми сооружениями, некоторые из которых носят погребальный характер, порой могут рассматриваться как один из признаков этнической принадлежности их создателей. В науке существовала тенденция приписывать эти дольмены тода. Так вот, после путешествия по горам Нилгири я могу смело сказать: тода к этим памятникам не имеют никакого отношения. Дольмены расположены обычно в районах расселения кота.

В одной из их деревень — Шолуре — мне удалось «близко познакомиться» с дольменами. Когда я появилась в Шолуре, ко мне сразу подошли несколько кота. Я спросила их, где тут дольмены. (Точнее говоря, я сказала «храмы», так называют их кота.)

— На окраине, — отвечали кота.

Три невысокие — метра полтора — плоские каменные плиты были врыты вертикально «коробкой» в землю. Сверху положена еще одна плита. «Фасад» прикрывала еще одна горизонтальная плита, только совсем низенькая, едва доходившая до половины вертикальных плит. Внутри было видно несколько округлых камней. Чуть поодаль лежало копье с наконечником в виде ромба. Вокруг валялась скорлупа кокосовых орехов — остатки традиционного жертвоприношения богам. Две женщины подошли к дольмену, коснулись лбами горизонтальной плиты и в молчании сложили ладони.

Другие дольмены состояли из двух смежных «комнат». Задние и боковые плиты были покрыты вереницами фигур, облаченных в средневековые одежды: всадники, вооруженные луками и копьями, женщины с узлом волос у виска. Горбатые быки шествовали от барельефа к барельефу. Таких быков не знают совсем жители горных районов. Скорее всего, барельефы были высечены в XV—XVI веках.

Если предположить, что предки кота были среди строителей этих дольменов, то разгадку происхождения племени следует искать на юге Индостана — в южноиндийской долине, ибо там немало таких же дольменов. Некоторые ученые предполагают, что тамошние дольмены воздвигли древние дравидийские племена. Однако пока неизвестно, откуда пришли эти племена в Индию, неизвестно, каков был их облик. Может быть, древние дравиды были светлокожи и голубоглазы. До них на юге Индии уже существовала своеобразная культура — ее создали темнокожие люди с волнистыми волосами. От смешения пришельцев с коренным населением произошли современные дравиды.

Но, может быть^ части светлокожих пришельцев удалось избежать смешения? Может быть, именно у них сохранились в неприкосновенности обычаи, забытые их соседями? Может быть...

Во всяком случае, именно там, в долинах Южной Индии, стоит искать разгадку происхождения племени кота — тайну голубоглазых людей темнокожего юга.

43