Вокруг света 1969-01, страница 30

тационного периода: на Марсе он вдвое длинней, чем на Земле, так что общее количество тепла, получаемое растениями, оказывается примерно одинаковым.

Но я все это говорю не к тому, чтобы убедить вас, будто с марсианской растительностью теперь «все ясно». Этим примером я лишь хочу проиллюстрировать возможности астрогеографического метода. География — наука сугубо земная... и не только земная. Она изучает природные закономерности, которые присущи той приповерхностной оболочке, где некогда возникла, а теперь процветает жизнь. Но такие оболочки — потенциальные «колыбели жизни» (биогеносферы) — есть и на других планетах. Они включают в себя поверхностный слой горных пород, гидросферу (если таковая есть), нижние слои атмосферы, то есть те среды, которые на Земле стали обителью растений и животных. Наука, изучающая биогеносферы планет солнечной системы в их совокупности, есть астрогеография.

Она возникла в середине пятидесятых годов нашего века, хотя еще Семенов-Тян-Шанский писал о перспективности и значении «астрономической географии». Повторяю, однако, что до недавнего времени возможности астрогеографии были весьма сужены, с выходом человека в космос они значительно расширились. Тот же Срединский поневоле мог наблюдать не всю картину, а лишь отдельные и застывшие ее фрагменты. А теперь представьте: из космоса год за годом ученые следят, как на нашей планете перемещается снеговая линия, как с юга катится волна зелени, как осенью ее сменяет обратная волна пожелтения растительности. Все это сравнивается, сопоставляется с движением фронтов сезонных изменений окраски марсианских «морей». Почти уверен, что такой метод еще до высадки человека на Марс даст убедительный ответ на волнующий и сакраментальный вопрос: «Есть ли жизнь на Марсе?»

— Мне, Игорь Михайлович, пришло на ум вот какое соображение. В 1909 и 1911 годах астроном Антониади, в 1950— 1952 годах японский астроном Сахеки замечали на Марсе внезапное появление тускло-серых грибовидных облаков, а порой и сопровождавшие это явление ярчайшие точечные вспышки. Все это до сих пор загадка. Падение ли это гигантского метеорита? Извержение ли вулканов? Но, быть может, причина затруднения в том, что мы никогда еще не видели, как выглядит из космоса извержение земных вулканов. А теперь можно сопоставить одно с другим. Не исключено, что после этого одной загадкой Марса станет меньше...

— Справедливо. Как видите, для наблюдателей Земли из космоса не так уж трудно отыскивать новые и интересные задачи.

— И вероятно, еще очень важно составить сравнительную таблицу «земного» и «космического» цвета. К примеру, мы отождествляем марсианские пустыни с земными еще и потому, что их окраска сходна. Но о цвете марсианских пустынь мы судим, глядя на них сквозь фильтр земной атмосферы, тогда как свои пустыни мы наблюдаем без него. Наверное, это снижает точность. Георгий Береговой,

например, говорил после своего полета что, по его наблюдениям, в космосе цвет выглядит иначе, чем на Земле. Но коль скоро мы изучим оптические свойства атмосферы в их качестве «планетарного» фильтра, точность спектральных и световых сопоставлений повысится. Опять же и для этой работы необходим взгляд на Землю из космоса.

— Речь должна идти и о чем-то гораздо большем... Взгляните на глобус, отыщите тридцать пятую северную широту и присмотритесь к рельефу этой зоны. Не кажется ли вам, что это весьма своеобразная широта?

— Очень гористая широта...

— Уникальная в своем роде широта! Смотрите: сравнительно узкой полосой вдоль нее тянутся Атласские горы в Африке, разлом Средиземного моря с примыкающими к нему альпийскими горными системами, хребты Ирана, Гиндукуш, Куньлунь, Гималаи... Вы не найдете другой столь же гористой широтной зоны, чем та, которая протянулась вдоль тридцать пятой параллели. Своеобразна и шестьдесят вторая северная широта: эта параллель идет по материкам, почти не окунаясь в воду. Наоборот, шестьдесят вторая южная широта нигде не встречает сушу.

Еще несколько более броских особенностей нашего земного шара. Материки сосредоточены в северном полушарии, океаны — в южном. У Северного полюса земная кора словно продавлена — там расположилась чаша Северного Ледовитогс океана. На противоположном конце планеты мы. наоборот, видим выпуклость — Антарктиду.

Взглянем теперь на карту Марса. Это очень равнинная, гладкая планета, и тем не менее... Пожалуйста, у Северного полюса — понижение: здесь полярная шапка разрушается весной очень быстро. У Южного полюса, наоборот, возвышенность : тут полярная шапка сохраняется гораздо лучше.

Но дальше, дальше! Большинство возвышенностей материкового типа располагается в северном полушарии Марса, большинство понижений океанического типа — в южном. Совсем как на Земле. А вот и наша «гористая» тридцать пятая параллель. Здесь на Марсе тянется цепь платообраз-ных возвышенностей: Икария, Фаэтон, Электра, Эридания, Авзония, Эллада и другие...

Шестьдесят вторая южная широта: на Земле ей соответствуют океаны, а на Марсе — пояс низменностей... Наоборот, шестьдесят вторая северная параллель, как и на Земле, проходит по поднятиям материкового типа.

Случайными все эти совпадения никак не назовешь. Здесь прослеживается вполне определенная, общая для Земли и Марса закономерность строения рельефа. Чем она вызвана? Тем, что Марс вращается примерно так же, как Земля, и в нем из-за неравномерностей вращения и приливного воздействия Солнца возникают сходные с земными напряжения, которые деформируют тело планеты. Эти напряжения, как показали работы Б. JI. Личкова, Г. Н. Каттерфельда, М. В. Сто-васа, отнюдь не рассредоточиваются равномерно по всему телу планеты: они «образуют» те самые необычные параллели, которые мы только что рассматривали. Как на Земле, так и на Марсе. И на Луне тоже, хотя там закономерность вы

28