Вокруг света 1969-01, страница 65

дит в сопровождении концерта, слышимого за много миль. Девиз: каждый за себя, и каждый против всех. За эти два месяца у котика-самца во рту не бывает ни кильки. Да и как пойдешь половить рыбки, когда сосед только и смотрит, как бы узурпировать твою квартиру. Приходится выбирать — или любовь, или желудок. Вот так становятся пленником завоеванной территории.

Но вот в середине июня море покрывается очаровательными усатыми мордочками — это показались на горизонте самки. Они плывут неспешно, уверенные, что супруги их ждут и успели обжиться среди новой мебели. Их точность — поистине королевская; они прибывают строго по календарю. Едва-едва они достигают желанного берега, как начинается сцена похищения сабинянок. Схватив клыком за шиворот подругу жизни, котик тащит ее к себе на камни, не спросив даже согласия. Да и как тут станешь возражать, когда вес самки от 35 до 70 килограммов, а ухажер тянет добрых четверть тонны!

Предприимчивый косач, бывает, сколачивает себе гарем из 70— 80 жен. Конечно, можно было бы установить приличный модус вивенди, распределив подр.уг по справедливости. Какое там! Многоженец предпочитает драку. В результате жадность одних принуждает других оставаться холостяками. Бедняги, полные комплексов неполноценности, удаляются с поля битвы, чтобы слоняться среди несмышленого и посему беззаботного молодняка.

Теперь, когда гарем сформирован, «паша» вынужден день и ночь не смыкать глаз, оберегая семейную честь от посягательств. Это тем более сложно, что лежбище густо заселено и семейства располагаются буквально плавник к плавнику.

Покончив с семейными обязанностями, «паша» меняет свой отвратительный характер и притупляет теперь уже бессмысленную бдительность. Холостяки отныне могут свободно бродить по квартирам, утешая себя тем, что они по крайней мере хорошо выглядят. Ибо «паша» приобретает грустный вид. Судите сами: два месяца беспрерывной драки, без куска рыбы во рту, почти без сна — где тут сохранить внешность. Пора идти в море поднабраться жиру. Да и календарь гласит, что настал момент попрощаться с островами Прибылова до следующего года, когда события

вновь пойдут согласно раз и навсегда утвержденному сценарию.

Общий отъезд. Все вперемежку бросаются в море. Выйдя в открытый океан, котики разделяются. Вновь образуются группы по возрасту и полу и, увлекая за собой молодое поколение, котики берут курс на юг.

Тюлени, которые редко покидают морскую стихию, не имеют понятия о том, что такое своя территория. Они отличаются куда более мирным нравом. Но кое-кто и из их породы, в частности морские слоны, соблюдают тот же церемониал, что и котики.

Выбравшись на берег и стряхнув с себя дорожную воду, они затевают гомерические состязания. Подобно героям «Илиады», морские слоны начинают с устной фазы. Соперники средней весовой категории в три тонны становятся друг против друга и испускают дикий рев, наполняя воздухом специальные носовые полости. Но поскольку попытки «взять» противника «на горло» редко увенчиваются успехом, они приступают к дуэли и бьются, пока один из претендентов не отказывается от семейных уз и не убегает прочь.

Однако поговорим о мадам ластоногой —■ вернее, о ее потомстве. Оно недаром пребывает в материнской утробе одиннадцать месяцев. Это сделано для того, чтобы максимально облегчить ему дальнейшее существование. Дитя появляется на свет очень развитым для своего возраста, в прелестной меховой шкурке. Как правило, дитя в семье одно. Близнецы бывают редко. Мать кормит его первое время молоком — настолько питательным, что через короткий срок бэби-тюлень внешне уже напоминает набитый бурдюк. Но домашнее питание длится недолго. Только моржи и гривастые котики отличаются примерным чадолюбием и кормят детей в течение нескольких месяцев. У остальных же, в зависимости от вида, период пребывания на суше длится от шести недель до нескольких дней. Попробуй привыкни к родителям за такой срок!

Очевидно, в знак протеста против подобной спешки, бэби объявляет голодовку. Он не ест, и все тут! Правда, он питается за счет собственных запасов, но это не меняет дела. Морские слоны, например, пять недель после рождения веселыми стайками бродят по кромке океана, знакомясь со своей будущей средой. Только затем они пускаются за первыми охотничьими трофеями.

Тут нам придется сказать, что семья не без урода. У ластоногих выискался свой Каин. Это «гид-рурга», или «морской леопард»: тюлень четырехметровой длины, с пятнистой шкурой, отточенными зубами и мерзким нравом. Вы бы видели, с какой отвратительной ловкостью он передвигается по прибрежной гальке или по льду! Добро бы он ограничивался нападением на пингвинов.

Но нет! Убийца, не колеблясь, нападает на своих — ушастых тюленей, нерп и т. д.

Этот внутренний враг таким образом блокируется с извечными недругами ластоногого рода." Белый медведь, например, в некоторых местах живет почти на сплошной тюленьей диете. Но это, если так можно выразиться, благоразумный враг: он не ест больше одного тюленя за раз. Чего нельзя сказать о косатке. Кровожадный кит-убийца, случается, нападает и на стадо тюленей в сорок голов. Что делать? Спасаться на льдине? Коварный враг подплывает под нее и переворачивает своим хребтом, а когда котик или тюлень скатывается в воду, пожирает его. Мерзкий аппетит! В желудке одной косатки обнаружили пятнадцать съеденных за раз тюленей.

И все же, несмотря на потери в рядах, громадное стадо ластоногих сохраняло свою численность на протяжении тысячелетий. Лишнее доказательство тому, что даже косатка — отличный регулятор равновесия в Природе.

К сожалению, не так повел себя человек, который за полвека чуть не свел под корень тюленье племя. Мы не говорим сейчас об эскимосах: люди природы, они охотятся только в пределах строгой потребности и к тому же рудиментарным оружием. Но для «цивилизованных» пришельцев мех, сало и шкура ластоногих сразу представились в звонком выражении. Этого было достаточно, чтобы подписать им смертный приговор.

Ни одна охота в мире не дается с такой легкостью. Ни одна дичь не собирается в таком количестве на крохотном пятачке. Ни один зверь не является таким беззащитным. В эпоху процветания подобной «охоты» промысловое суденышко отваливало, нагруженное 20 тысячами туш. В одной только Гренландии до первой мировой войны убивали по 200 тысяч тюленей в год. Ерунда, конечно, если вспомнить, что только в 1901 году 800 тысяч котиков было забито на Алеутских островах...

С тех пор положение, правда, несколько улучшилось. Были организованы заповедники, забой строго регламентирован. Но дело сделано, и без дальнейших усилий ученых и строгих мер по защите ластоногих трудно рассчитывать на сохранение этих удивительных созданий — тюленей, котиков и

К°.

Перевел с французского М. СЫНЕВИН

63