Вокруг света 1969-03, страница 47

покоился Целеби. У него всегда было заранее заготовлено несколько таких тропинок.

Впереди по-прежнему шла женщина. В случае опасности она быстро отвяжет веревку от седла. Потом объяснит жандармам, что идет навестить больную родственницу, которая живет через границу. Кролику жандармы будут не видны, так же как и он им. Но ему будет достаточно того, что веревка упадет на землю. Если жандармы поведут его жену на заставу, он со своими людьми благополучно двинется дальше. Если жандармы решат организовать поиск, бегуны мгновенно рассеются.

Цепочка благополучно миновала минные поля и вошла в зону, патрулируемую конной жандармерией. Вдруг веревку дважды слегка дернуло — это сигнал приближающейся опасности. Тут же послышался цокот копыт. Все замерли. Целеби знал, что там, впереди, точно так же застыла, прислушиваясь, и его жена. Потом цокот замолк, и слышно было только, как ветер вздыхает в полях. По лицу Целеби пробежала нервная улыбка: встречи жандармов с контрабандистами не обходятся без стрельбы. В 1967 году в таких стычках на границе было убито пять и тяжело ранено семнадцать жандармов. Среди контрабандистов жертв, конечно, гораздо больше, но точное число их не известно.

Уже много лет турецкое правительство принимает чрезвычайные меры, чтобы пресечь незаконную торговлю опиумом. В 1959 году был принят закон, по которому хранение опиума и его продажа карается тюремным заключением до 10 лет.

От Килиса до места встречи в Сирии было восемь миль. Это расстояние было покрыто за 90 минут. Мустафа, ждавший у обочины, не скрывая радости, обнял Целеби. Бегуны сбросили свои мешки и сели передохнуть. Им предстояло еще раз проделать тот же путь со второй партией опиума.

Рядом с Мустафой все время держался худощавый человек, которого тот называл Абдул. Они встретились накануне этой ночи в «Голубой кофейне» в Азазе. За угловым столиком они соединили две части разорванной лиры.

Прошло еще три часа, и бегуны вернулись с новым грузом. Пока Мустафа расплачивался с Целеби, Абдул следил за тем, как увязывали мешки и грузили их на ослов. Оставшись наедине, они обменялись обрывками лиры.

Теперь опиум принадлежал Леонелю. В руках Абдула 500 килограммов опиума превратятся в 50 килограммов так называемого морфия-сырца, из которого уже потом в Марселе получат героин. Конечно, Абдул был сам не прочь заработать на контрабанде: 250 долларов, положенные ему за посредничество, не казались ему потолком возможного барыша. Но для такой операции нужно быть отчаянным человеком. Леонель и его марсельские дружки предупредили, что, если почуют обман, они церемониться с ним не будут,

ДОРОГА НА БЕЙРУТ

Однажды поздним вечером по дороге, проходящей по тем самым местам, где, по преданию, две тысячи лет назад хаживал апостол Павел, осторожно и медленно пробираясь сквозь то и дело попадавшиеся стада коз, ехала большая новая американская машина. В БейруГе за эту машину заплатили восемь тысяч долларов. Сумма эта почти вдвое превышала годовое жалованье человека, сидевшего за рулем, — Абу Салиля Малука, служив

шего инспектором уголовного розыска ливанской полиции. Рядом с водителем сидел Леон Леонель.

Существует много способов перевозки наркотиков из Сирии в Ливан. Тридцать лет назад для этих целей использовали караваны верблюдов. Морфий-сырец запечатывали в металлические цилиндры, которые затем проталкивали в горло верблюдов, и те спокойно переходили границу. Когда таможенники разнюхали об этой хитрости контрабандистов, на заставах появились рентгеновские аппараты. Тогда контрабандисты перешли с металлической тары на резиновую, которая рентгеном не обнаруживается, Случалось, однако, что резиновые мешочки лопались в желудке верблюдов и одурманенные животные подходили к границе, качаясь как пьяные. К тому же таможенники часто давали верблюдам слабительное или даже убивали животных, чтобы «проверить их на наркотики». Тогда некоторые контрабандисты вместо верблюдов стали использовать детей — дети нищих крестьян стоили дешевле верблюдов.

В наше время наркотики чаще всего прячут в автомашинах, Если мешочки с морфием спрятаны в доброй сотне корзин, наполненных овощами или фруктами, то даже самый добросовестный пограничник еще подумает, стоит ли ему терять столько времени на обыск. Еще одно нововведение — герметические сосуды, которые можно спрятать в цистерне грузовика, перевозящего горючее.

Леон Леонель выбрал лучший из всех возможных способов — и самый дорогой. Он заплатил инспектору Малуку 800 долларов за то, чтобы тот поехал в Сирию на своей личной машине и на обратном пути провез через границу 50 килограммов морфия. Для инспектора это не было случайным падением на праведном поприще служения закону. Испорчен он был основательно и главной своей добродетелью считал отсутствие лицемерия. Малук был частым гостем злачных мест Бейрута, развлекался вволю и не скрывал, что живет не только на одно жалованье. Дельце с Леонелем было лишь одним из многих.

Сердце Ливана — Бейрут. Он его крупнейший город, Париж Ближнего Востока. Жители столицы ведут свое происхождение от финикийцев — пионеров античной коммерции, и, надо сказать, поистине достойно продолжают их дело. В Бейруте насчитывается больше банков, чем в Берне, а по количеству тайных вкладов, ревниво охраняемых законом, банки Бейрута соперничают с банками Швейцарии.

Наркотики стали для иных ливанских коммерсантов еще одним выгодным товаром. К тому же бейрутский торговец не видит ничего зазорного в торговле наркотиками: ведь он не снабжает ими своих сограждан. Опиум и морфий просто проходят через его руки на пути во Францию.

Именно эти философские соображения помогали Абу Салилю твердо держать в руках руль.

Машину Малука и Леонеля легко пропустили на сирийском пограничном контрольном пункте, попросив предъявить документы. На втором контрольном пункте — ливанском, где охрана отлично знала инспектора Малука, солдаты лишь отдали ему честь, пропуская машину.

Медленно пробравшись сквозь облака, нависшие над хребтом Ливан, машина пошла на спуск в долину Бекаа, где, как говорят, почва самая плодородная в мире. Некоторые утверждают, что это и есть Земля Обетованная, другие — что именно здесь располагались сады Эдема.

45