Вокруг света 1969-09, страница 12

Но человек обязан видеть далеко вперед. Видеть н предвидеть как ход дальнейших событий, так и сложную диалектику их последствий.

Запасы пресной воды в Средней Азии весьма ограниченны. А потребность в ней растет едва ли не в геометрической прогрессии. К концу века демографы прогнозируют удвоение населения Средней Азии — соответственно должна вырасти и площадь орошаемых земель. А развитие индустрии? Редкое производство обходится без воды...

Здесь события могут рисоваться в таком виде. Только для того, чтобы удвоить площадь орошаемых земель, надо полностью повернуть на поля Амударью и Сырдарью, использовать все грунтовые и возвратные воды, короче, поставить на службу все до единого источники.

Арал будет получать все меньше и меньше, зеркало его вод станет сжиматься, точно шагреневая кожа, потом реки и вовсе перестанут его питать. И как только это произойдет, жить ему останется лет двадцать пять — тридцать.

К каким последствиям может привести исчезновение Арала?

Это один вопрос. Есть и другой: что делать после того, как иссякнут запасы воды? Использовать и без того усыхающий Каспий? Или «идти с ведром» аж к Черному морю (полагая, что к тому времени наука отыщет дешевый и быстрый способ опреснения морской воды)?

Такая перспектива, увы, не фантастика, а забота завтрашнего — нет, уже сегодняшнего! — дня. Сегодняшнего, ибо, повторяем, человек должен видеть и предвидеть ход событий. Это тем более важно, что преобразующая деятельность человека приобрела сейчас масштабы глобального вмешательства в дела природы обширных районов планеты, если не всей Земли в целом. Это новый фактор, и как таковой он, конечно, не сразу укладывается в сознании.

Но приучить себя к перспективному мышлению, к точной оценке отдаленных событий, к всестороннему прогнозированию будущего необходимо. И «проблема среднеазиатской воды» — яркий пример такой необходимости.

ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ АРАЛА НЕ БУДЕТ

Вернемся, однако к Аралу. Итак, что будет, если его не будет?

Исследования последнего времени показали, что не вся собирающаяся в горах Памира и Тянь-Шаня вода уходит <к северо-западу по руслам Амуда-рьи и Сырдарьи. Часть ее движется к Аралу, фильтруясь на глубинах от двухсот до пятисот метров и образуя под выжженными почвами Кызыл-кума обширные сравнительно пресные артезианские бассейны. Обводнены миллионы гектаров пастбищ и созданы очаги оазисного орошения там, где «зной нестерпим и бураны жестоки».

Представим теперь на минуту, что Арала не существует. Не существует моря, средняя глубина которого равняется 20—30 метрам. Грунтовые воды, естественно, более не подпираются им. На те же двадцать-тридцать метров падает уровень артезианских бассейнов* Перестают фонтанировать скважины, пастбища остаются без воды. От корней пустынных растений уходит влага, и они засыхают. Полностью оголяются обширные территории. Ничто уже не скрепляет рыхлые почвы. Ветры, чья ско

рость в Приаралье достигает 36 метров в секунду, поднимают их в небо. Вместе с песком и пылью уносятся миллионы тонн соли. И все это, перемещаясь на сотни километров, обрушивается на поля.

Мы открываем дорогу пустыне.

Но, может быть, опасения преувеличены? В конце концов расчет природных последствий не задача из учебника алгебры, где можно заглянуть в ответ. Однако в нашем случае заглянуть в ответ в известной степени возможно. Всего тридцать тысяч лет назад Арала не было. Амударья впадала тогда в Каспий, а Сырдарья и грунтовые потоки не могли наполнить котловину. Бурение свыше тысячи скважин, широкие геологические и археологические исследования позволили сейчас с весьма большой точностью восстановить физико-географический облик центральных районов Средней Азии в те времена, когда Арала не было.

Увы, путешествие с помощью этой «машины времени» не радует глаз. Факты подтверждают прогноз: там, где сейчас жизнь, там некогда была пустыня.

Людям придется обороняться в случае исчезновения Арала. Тянуть к ранее орошенным землям новые каналы и усиливать подачу воды. На огромных площадях закреплять пески и искусственно обводнять пастбища. Бороться с эрозией. И так далее.

Нет, крайне недальновидно и нерасчетливо было бы повторять давнюю «ошибку» природы! Дать Средней Азии новую воду следует до, ане после возможного исчезновения Арала.

ПРОЕКТ РЕКИ ДЛИНОЙ В 3700 КИЛОМЕТРОВ

Взгляните на карту. Растрескавшиеся от зноя и сухости среднеазиатские земли почти соседствуют с грандиозными заболоченными пространствами За-падной Сибири, где почва изнемогает от влаги, где ее переизбыток затрудняет освоение богатых земель!

Тому уже сто лет, когда впервые возникла мысль о переброске части стока сибирских рек в Среднюю Азию (проект Я. Демченко, 1868 год). Разумеется, в XIX веке никто не думал, что Средней Азии может вообще не хватить воды или что потомкам придется думать о судьбе Арала. Но доводы в пользу проекта и тогда звучали веско: в Средней Азии и Южном Казахстане находится свыше двадцати пяти миллионов гектаров плодородных, но безжизненных из-за недостатка воды земель. Земель, чья продуктивность в полтора—два с половиной раза превосходит продуктивность орошаемых полей Европы. Тому причиной редкостные особенности среднеазиатского климата. «Летние месяцы на равнине Закаспийского края имеют среднюю температуру воздуха около 30° С, то есть значительно выше, чем где-либо близ экватора, — писал в 1908 году известный русский географ и климатолог А. И. Воейков. — Более высокая летняя температура встречается лишь в Северной Африке, южной Персии, на Аравийском полуострове, в Западной Индии и на небольших пространствах Северной Америки и внутренней Австралии. Но в Закаспийском крае не только высокая температура в летние месяцы. И солнечного света и тепла эти местности получают больше, чем тропики..» Дело в том, что полуденная высота солнца несколько менее, но зато день длиннее, чем в тропиках».

ю