Вокруг света 1969-09, страница 36

поочередно в партер, а иногда и уползают «за край ковра». После этой отчаянной схватки Гольфстрим выходит сильно ослабленным, к тому же его покидает неверный союзник — Антильское течение, которое вновь направляет стопы мимо Азорских островов и Мадейры к Португалии и Африке: вполне вероятно, что при этом оно забрасывает удочку и в Средиземное море.

А в это время главное течение неуклонно держит курс норд-ост, стремясь к своим неведомым, но высоким целям, движимое иными силами, нежели ветер, а часто и вопреки ему. На восток его отклоняет сила вращения Земли, которая в северном полушарии стремится заставить вращаться по часовой стрелке все водяные и воздушные потоки. Ширина Гольфстрима здесь составляет шестьдесят километров, а глубина — триста метров; он скользит над океанской пучиной, пружиня на толще холодных атлантических вод.

На сорок пятом градусе широты Гольфстрим вновь делает попытку сбежать на запад и все-таки протянуть руку Тихому океану. Наука еще и сейчас не может сказать определенно, насколько это ему удается...

Однако главная артерия Гольфстрима давно уже пульсирует у берегов Европы. Мимоходом он облагодетельствовал Исландию, где по имени датского исследователя его зовут течением Ирминге-ра. Гольфстрим настолько смягчает климат острова Эдды, что на нем прекрасно себя чувствуют двести тысяч жизнерадостных исландцев, в то время как, например, на острове Саутгемптон, что лежит на той же широте, селиться никто не хочет.

I*.денно Гольфстриму обязан недолгим, но бурным летом и сносной зимой западный берег Гренландии, в то время как на противоположном берегу *%фя Баффина суровый климат с трудом переносят лишь несколько сот оставшихся эскимосов и канадские арктические патрули.

Наконец, Гольфстрим попадает в южную часть Северного моря. Это можно заметить сразу же за островом Уайт, когда на палубе трансатлантических лайнеров исчезают меховые манто и стюарды вместо горячего бульона начинают разносить лимонад. Гольфстрим похлопывает по плечу и Шотландию; зимой этот географический факт отмечают даже жители Магдебурга и Праги, когда дует западный ветер.

Наш герой протискивается все дальше между острыми скалами Фарерских островов, между сотней мрачных Шетландских островов и попадает к берегам Норвегии, где соответственно меняет свое название на Норвежское течение. Это место — арена его последних отчаянных боев с северными ледяными течениями. Впрочем, кто знает, может быть, это, напротив, дружеские объятия? Как бы там ни было, море здесь неспокойно. Оно славится в этих местах ужасными завихрениями и водоворотами, в том числе известным Мальстремом.

Хотя холодная вода, как известно, тяжелее теплой, но Гольфстрим значительно солонее полярных вод и поэтому подныривает под них. Где-то здесь, за Мурманском, он заканчивает свои дни...

Мы рассказали о главном течении Гольфстрима, хотя и не утаили того, что этот могучий поток рассылает в разные стороны своих детей и племянников, которые по мере сил путают навигационные карты. Еще в семнадцатом веке капитан Госнольд, державший курс на Северную Вирджи

нию, проделал весь путь против течения и немало удивлялся медлительности своего корабля. Назад он плыл в том же направлении — на этот раз, естественно, очень быстро, но все еще не подозревая об истинных причинах. В судовом журнале он назвал все свои приключения «в высшей степени странным и необъяснимым делом, разобраться в котором может только сам господь бог».

А ведь уже Колумб отчетливо представлял себе возможности Гольфстрима. На обратном пути из Вест-Индии каравелла «Пинта» попала в ужасный ураган; моряки уже не надеялись спастись. Тогда Колумб выписал на пергамент основные результаты своих открытий и положил свиток в осмоленный бочонок. К свитку была приложена записка, в которой нашедшему предлагалось незамедлительно передать свиток Его Величеству испанскому королю за вознаграждение в тысячу дукатов. Свиток был завернут в тряпку, пропитанную воском, потом еще раз запечатан в воск, да и дубовая проспиртованная ромом бочка не должна быстро распасться в воде. Ее не нашли^до сих пор, и может быть, и сейчас она носится по волнам, пока ее не обнаружит какой-нибудь счастливец. Счастливец — потому что к обещанной тысяче дукатов любой музей мира без колебаний добавит еще несколько тысяч за обладание редчайшим документом.

Это был, пожалуй, один из первых образцов морской почты бедствия. Но, увы, не последний. Вот записка из бутылки, доставленной Гольфстримом. В ней имена шести человек команды голландского брига «Мальвира» и следующий текст: «Идем домой из Нъю-Орлеана. Сегодня 7 октября 1702 года. Находимся на 31,1° северной широты, 74,3° западной долготы. Торнадо с юго-юго-востока сбил все мачты, такелаж, лодки; смыты за борт семь человек, среди них — первый помощник. Грот-мачта, упав, пробила борт. Попытались закрыть течь. Она слишком велика. Насосы не помогают. Мы опускаемся. Боже, смилуйся над нами. Нам ничего не остается, кроме как приготовиться к смерти, и я, капитан Леваальд, и те, кто остался с о мной, выпили бутылку за благополучную высадку в том мире. Нашим дорогим женам в знак памяти и выражения нашего сожаления и сочувствия оставляем в бутылке наши свадебные кольца, чтобы они их продали. Пусть эти деньги послужат небольшим утешением в их беде».

Это было маленькое судно, экипаж которого состоял из мужественных и бедных людей — кольца были единственным их богатством. Каким гротеском оборачивается по сравнению с этой трагедией гибель «Титаника», о которой так много писали и, что еще хуже, столько раз экранизировали, что истина целиком ушла в подводную часть айсберга, оставив на поверхности яркую шапку по-лулжи. История «Титаника» — это и история Гольфстрима, и мы тоже расскажем о ней.

Вначале только несколько слов об айсбергах, ледяных горах, которые как-то не вяжутся с понятием теплое течение. Действительно, большинство айсбергов, сползающих в океан с отрогов арктических гор, тают, дойдя до Гольфстрима. Тем более неприятны бывают исключения. Немецкий почтовый пароход, шедший из Америки в Европу, только за один день 24 мая 1882 года насчитал 351 айсберг на своем пути, то есть мы хотим сказать, что они оказались бы на пути парохода, если бы он вовремя не свернул!

34