Вокруг света 1969-11, страница 50

лиза. Он изо всей силы ткнул ею в живот Траске, угодив в солнфное сплетение. Траске без звука опустился на землю.

— Майн гот, — промолвил Фастель. Он с удивлением посмотрел на Штайнвальда. — А что теперь?

Тот не ответил. Он освободил девочку от шнура и взял ее за руку.

— Не бойся, — сказал он тихо. — Пойдем назад в деревню.

— А потом? — Фастель взглянул на Траске; тот не шевелился. ^

— Потом обратно, — ответив Штайнвальд.

— Как вы выберетесь из леса? Без солдат мы пропали.

— Я думаю, что мы с ними пропали.

— А что с этим?

— Этот меня больше не интересует.

— Если он вернется в Дананг, ваша игра сыграна, Штайнвальд.

— Навряд ли он сумеет, а впрочем, мне все равно. Не могу выносить, когда фашист прикрывается от пуль ребенком.

— У вас крупные неприятности впереди, Штайнвальд.

— Очень сожалею, — ответил Штайнвальд, — что, несмотря на все пережитое вами во Вьетнаме, вы думаете только о своей шкуре. Лучше уж мы расстанемся. — Он повернулся к девочке и взял ее за руку. — Пойдем, — сказал он по-вьетнамски.

Девочка не вырывалась, а покорно пошла за ним.

— Штайнвальд! — крикнул вслед Фастель. — Будьте благоразумны!

Траске пришел в себя, когда Фастель отошел едва ли шагов на десять. «Как в боксе, — подумал он. — Получаешь удар в солнечное сплетение и на несколько минут парализован. Я должен был предвидеть этот удар. Он скрытый коммунист, к тому же превосходно уме^т маскироваться». Представления Траске о коммунизме хотя и не отличались глубиной, но были по-се^эжантски точными: коммунист тот, кто против него.

Траске схватил винтовку. Он услышал шум спускавшегося по откосу Фастеля. Скорее туда! У морской пехоты неписаный закон: сначала стрелять, потом задавать вопросы. Целиться в голову. Только в голову.

В ночной прицел «армалите» репортер был прекрасно виден. «Где же другой? Его не придется долго ждать, — решил Траске. — Когда я одного пристрелю, другой прибежит посмотреть, что случилось. Тогда настанет его очередь. Предателей надо наказывать на месте. Это тоже девиз морской пехоты».

Выстрела Фастель не слышал, не почувствовал и пули, страшным ударом разорвавшей голову и погасившей жизнь прежде, чем опустилось тяжелое тело, накрывшее фотоаппараты, фотовспышку и сумки с пленками.

Разведчик уже давно следил за солдатом. Когда он пришел к тому месту, где солдаты привязали Лин, там не оказалось никого — лишь труп солдата. Но вдруг американец поднялся и пошел вперед. Разведчик последовал за ним. Он видел, как выстрелил американец, но не смог разглядеть в кого. Быть может, Лин отвязалась и убежала, а этот солдат охотился за ней и теперь убил ее?! Он подполз к солдату настолько близко, что увидел его грязное лицо, его настороженные глаза. Медленно поднял

48

он пистолет и прицелился в грудь. Когда пуля попала в Траске, палец автоматически нажал на спуск винтовки, и она выстрелила в ночное небо.

— Где репортеры? Где Траске? — спросил капитан. Ему никто не ответил. — Черт бы их побрал, у меня достаточно своих забот. — Блэк подозвал радиста и надел наушники. На связь вышел майор.

— Слушайте внимательно, — сказал майор.—Операция отменяется, в Дананге все переиграли. Сейчас необходимо вернуться на место высадки, чтобы избежать дальнейших потерь, вы поняли?

— Да, сэр, — подтвердил Блэк.

— В таком случае выполняйте. И сейчас же! Все.

— Все, — повторил капитан. Он отшвырнул микрофон и приказал солдатам по одному, сохраняя большую дистанцию, выходить из леса. Он знал, что они не смогут выполнить приказ, и, когда раздался первый выстрел, бросился на прибитую дождем траву. Он знал, что здесь умрет, и был прав.

Разведчик прислушивался к перестрелке. Он приготовил трофейную винтовку, но ни один американец не появился. Через некоторое время он услышал голоса солдат Фронта освобождения. Он поднялся и вышел им навстречу. Разведчик окликнул их и спросил, не видели ли они ребенка. Но солдаты не видели.

— Мы оставили часовых, — сказали ему. — После рассвета они обыщут всю местность.

На рассвете из показавшейся деревни навстречу им вышел крестьянин.

— Она в деревне, твоя Лин! В деревне!—кричал он издали. — Ее привел к нам фотограф, который был с американцами.

Во второй половине дня Штайнвальд добрался до дороги, по которой вчера еш.е шел с солдатами Блэка. Он увидел пару диких бананов и съел их. По его расчету до места высадки он должен был добраться на следующий день, часов в двенадцать. Возможно, это место еще окружено солдатами Фронта. А может быть, они после уничтожения взвода Блэка исчезли так же внезапно, как и появились.

«Нет, мне еще рано уезжать из Вьетнама, — думал про себя Штайнвальд. — Я должен продолжать делать то, ради чего приехал сюда со своим фотоаппаратом, — я напишу часть обвинения для Нюрнбергского процесса этой войны».

Солдаты Фронта освобождения сняли окружение с места высадки. Они скрылись в мокрых джунглях непобедимые и невидимые. Остались только разведчики. Они пропустили смертельно усталого репортера.

Морские пехотинцы, сидевшие за пулеметами на месте высадки, с удивлением смртрели в бинокли на заляпанного грязью европейца, ковылявшего к ним.

— Это один из фоторепортеров, сопровождавших Блэка, — сказал кто-то.

— Странно, радист до последнего момента поддерживал связь с группой Блэка, — ответил другой. — Он слышал выстрелы. А потом какой-то вьетнамец сказал в микрофон по-английски:

— Мы уничтожили этих убийц, пытавшихся захватить Заоблачный перевал. Посылайте следующих. Мы готовы...

Сокращенный перевод с немецкого Н. САВИНКОВА