Вокруг света 1970-05, страница 57

мер форштевня? Как была устроена рулевая рубка? Каюта капитана? Тамбур? Как расположены люки? Узнать! Узнать!

Пока одни члены экспедиции расспрашивали и узнавали все это, другие продолжали работать. Но, как назло, попадались самые обычные вещи, которые могут быть на любом небольшом судне: анкерок для пресной воды, лохань для засолки рыбы, деревянный блок, стеклянная банка, остатки смоленых канатов в носовом кубрике (там, верно, было боцманское хозяйство). Нашли отлично сохранившийся мешок с гречкой. И, подобно знаменитым эпронов-цам, которые жарили на «Малыгине» блины из муки, поднятой со дна моря, ели гречневую кашу с соусом из тушенки и помидоров. Оказывается, мука и зерно в морской воде, образуя верхний, не больше сантиметра сцементированный слой, хорошо сохраняются под этой коркой. Еще одно открытие!

Нашли пустую, странной формы плоскую бутылку. У бутылки «мужские плечи» и «девичья» талия. На одной стороне три буквы: «И. Н. Д.». Но буквы не современных шрифтов.

Значит... не «Дельфин». Но мало ли как могла оказаться эта бутылка на судне?!

Нашли недалеко от деревянной шхуны несколько снарядов калибра 45 миллиметров. Знаем, «Дельфин» вез две сорока-пятки. Значит...

А мало ли как могли очутиться снаряды на дне в Очаковском заливе, где рядом лежат старинный адмиралтейский якорь ушаковских времен и современная гальвано-ударная мина! По-прежнему ни одного прямого доказательства.

Через несколько дней Анатолий Корчагин записал в дневнике: «Продолжаем работы. С палубы, над машиной, в наличии которой нам очень бы хотелось убедиться, сорвано еще несколько досок. Одна доска, которую Кудря пытался удержать, как пробка вылетела на поверхность, там ее поймали. А вскоре на воде появилось жирное пятно и быстро расплылось на площади в сто примерно квадратных метров. Можно было представить, какую радость это вызвало! Раз есть масло, значит есть и машина...» А раз есть машина, значит най

денное нами судно было па-русно-моторным. А в этом месте, кроме «Дельфина», по свидетельству документов и воспоминаниям очевидцев, не тонуло за полвека ни одно моторное судно. Значит...

И все же это был не «Дельфин». Как ни горько и ни трудно сознавать, но это было именно так. Сомнения появились, закрались в душу некоторых еще в экспедиции 66-го года и окончательно укрепились, а потом подтвердились летом 67-го. Деревянный пятнадцатиметровый обломок на дне моря был старый парусный херсонский дубок, который затонул во время шторма у 35-го буя в 1911 году. Он возил в Одессу свежую рыбу и арбузы, яблоки и кожу. В тот свой последний рейс он взял (по какой уж неизвестно причине) несколько бочонков машинного масла. Это-то и сбило аквалангистов.

...В 68-м году «Дельфин» не искали. Делали ремонт своему «Дельфину-2». Перебрали двигатель. Сделали надстройку на баркасе. Баркас стал катером. Оборудовали капитанскую рубку, устроили на юте тесноватый, но зато отдельный камбуз, с газовой от баллонов плитой. Поставили мощный прожектор, приобрели подводный телефон.

...В 69-м году вышли в большой поход по местам боев и базирования 2-й гвардейской бригады торпедных катеров. Шли по маршруту: Геленджик — Новороссийск — Керчь — Феодосия — Ялта — Севастополь — Одесса. И все же мысли о новых поисках «Дельфина» не оставляли членов клуба. Спорили и фантазировали. Мечтали построить подводный планер, который, находясь под водой на буксире у катера, даст хороший обзор морского дна. Искали новых очевидцев и свидетелей и просто бывалых людей: моряков, рыбаков, водолазов. Тех, кто бы мог подсказать верный путь поиска. Перечитывали отчеты старых экспедиций и находили в них то, на что сначала, в горячке надежд и разочарований не обращали внимания. Так в спорах и разговорах возникла мысль о новой экспедиции «Дельфин».

В этом году совет клуба решил обратиться за помощью к командованию Черноморского флота.

...Летом 44-го года военные тральщики, очищая Днепров-ско-Бугский лиман и Очаковский залив от минных заграждений, несколько раз случайно тралами цеплялись за погибшую шхуну. Перед тральщиками не стояла тогда задача обследовать ее, и, отцепив тралы, они продолжали вылавливать мины.

Об этом рассказал аквалангистам водолаз николаевского СУ-431 Иосиф Власович Яковлев. Яковлев служил тогда старшиной водолазной станции и, обслуживая бригаду траления, несколько раз сам спускался для отцепки трала. Яковлев не помнил, был ли то «Дельфин»- или другое судно, но его рассказ повел по тропинке поиска дальше.

Узнали: водолазная станция в то время находилась на шхуне «Летак» из отряда вспомогательных судов Черноморского флота. Командовал шхуной Василий Никитович Янек, тот самый Янек, кто последним видел «Дельфин» в Очаковском порту. Очаковский капитан был на пенсии, жил в Николаеве.

Аквалангисты разыскали Василия Никитовича и узнали от него интереснейшие вещи. Янек показал вахтенный журнал своей шхуны за лето 1944 года. В журнале — обычной, только выцветшей от времени и соленой морской сырости школьной тетради — за 2 июля 1944 года есть любопытная запись. Я сам, своими глазами видел эту запись и списал ее.

«2/VII 44 г. 6.45. Снялись в район острова Березань для очистки трала. Остановка у затопленного сейнера «Дельфин».

8.45. Работы ЭПРОНа...»

В записи не было координат «Дельфина», но их должен был отметить тот военный тральщик, который зацепился тралом за погибшее судно. Значок — место потонувшего корабля — и точка — укол циркуля — должны быть и на сводной кальке старых расчищенных минных полей этого района. Если это так, «Дельфин» будет найден!

И сейчас, по всем собранным данным, вероятнейший район гибели шхуны составляет всего один-полтора квадратных километра. В этом маленьком, белом на бумажном поле квадратике, возможно,* лежит разгадка одной из тайн Черного моря!

55