Вокруг света 1970-08, страница 67

— Один я здесь, — сказал Ахмет. — Плакать хочется. Оттого я и пою. Керим и Исая там... — и он показал рукой вниз.

Внизу ходили маленькие коровки. Ахмет сказал:

— Все покажем. Все увидим, чего не увидишь. Все увидим.

21 июня. Отсиживались в палатке. Туман обволок вершины, заполнил дымившимися тучами долину. Стерев все предметы, повалил мелкий снег с ветром. Опасались, что сорвет палатку.

Только собака с волокнистой шерстью спокойно лежала у входа в палатку, потом куда-то убежала, снова появилась и опять легла у входа, положив морду на вытянутую мохнатую лапу, — эта горная овчарка делала свое дело, не ожидая ни понуканий, ни вознаграждения и не выказывая нам ни особого расположения и ни особого недружелюбия.

Ждем, когда погода установится.

Исая, крутившийся волчком, все предлагает сыграть в карты, в «дурачка». Он вчера проигрался, и было видно, что уже не успокоится, если не отыграется.

Керим разговаривал как по науке:

— В горах без мяса не проживешь. В бане грехи смывают, а мы на себя новые лепим. — И хитро ухмыляется, чего-то постоянно не договаривая. Когда же разговаривали другие, то он, о чем бы речь ни шла, в общий разговор вставлял фразу, смысл которой мы все никак раскусить не могли.

Он говорил: «Я знаю, почему я не знаю», — и еще хитрее щурился.

Ногайцы, чувствовалось, видят, что мы не чужие, но не настолько еще свои, чтобы говорить с нами по душам.

Ахмет же сказки рассказывал.

— Ай, вай, вай! — и спрашивает у меня: — Стадо баранов видел?

— Нашел чем удивлять, — усмехнулся Иваныч.

Ахмет доволен.

— Вай, вай, — размахивает он руками. — Шагай стадо баранов. Впереди козлы бородатые. Дорогу указывают... Щипай травку на здоровье. Бурдюк отращивай до земли... О дороге не думай... Да? А вот ты видел ста

до козлов, которых вели бы бараны, а?

Мы, недоумевая, переглянулись.

Ахмет засмеялся: .

— Не видели. А я вот видел... Видел таких козлов. Они все рогами стукаются. А у них рога давно спилили, шишки уцелели только.

— Ну и что? — спросил Иваныч.

— Ничего. Совсем ничего, — Ахмет довольно откинулся. — Ничего не видел, да?

Керим опять вставляет в разговор свою имеющую для всех ногайцев какой-то особый смысл фразу: «Я знаю, почему я не знаю», — и хитро ухмыляется.

...Ахмет был доволен, когда я на другой день спросил у него:

— Скажи, в самом деле ты видел козлов, которых вели бараны?

Ахмет все хлопал меня по плечу, и, судя по его довольному лицу и заблестевшим глазам, можно было подумать, что так в самом деле и было. Или что так в самом деле не было. Или было, как не было.

Сегодня разразилась гроза.

Треск грома как разрыв мины под ногами. Зигзаг молнии с близкой вольтовой вспышкой. Нет, как внизу, в устье, расстояния между тобой и небом. Тут, на вершине, особое положение, когда вдруг при вспышке молнии, просвечивающей темноту, видишь, что прятаться бесполезно. И искать надежного укрытия бесполезно. И вызов бросить судьбе бесполезно.

Здесь ничего не оставалось делать, как только быть подставленным под удар. А страха не было. Страха, который охватывал все живое внизу, когда взрывалась гроза.

Здесь, в горах, где не было расстояния между небом и землей, гром и молния били во все сразу как в наступлении, не прицельно, а значит, и в никого в отдельности.

Все существующее в отдельности словно находилось в безопасности.

Ночь. Стужа. Палатка отвердела, покрылась инеем.

Черное низкое небо, обсыпанное вдруг приобретшими форму звездами. Кометы горят в падении ярко, как светляки в полете, и не гаснут, разбрасывая искры, а стаивают вдруг в свете звездной пыли.