Вокруг света 1970-09, страница 61
Приветливость, желание не огорчить собеседника не позволяют панамцу произносить «нет». В ответ на любой вопрос или просьбу вы скорей всего услышите: «Комо но!», что буквально означает: «Ну как же иначе!», но, кроме того, имеет множество оттенков. — Я смогу побывать там-то? Увидеть то-то и то-то? — Комо но! — расплывается в улыбке ваш собеседник. Чаще всего вы напрасно будете ждать обещанного. Но если при повторной встрече вы упрекнете нового знакомого (да какое там знакомого — лучшего друга!) в неточности, он будет искренне удивлен. Разве он что-нибудь обещал? Помилуйте, он просто не хотел огорчать вас отказом, и вы напрасно не оценили его дружеского расположения! Пожив в Панаме, вы быстро расстанетесь с дурацкой привычкой понимигь все буквально, и «Комо но!» будет для вас тем же восклицанием, как «Добрый день», которым вы приветствуете знакомого на другой стороне улицы. Однако то, что говорят об обитателях двух главных городов Панамы — Колона и Панамы, не обязательно относится к обитателям провинций. Я говорю о провинциях во множественном числе, потому что в стране их девять, и каждая представляет собой отдельную маленькую Панаму. Резкие переходы ландшафта, скачкй из одно* климатической зоны в другую удивительно расширяют масштаб страны. Льяносы— равнины, покрытые травянистой растительностью, прорезанные гористой цепью на границе с Коста-Рикой, очень похожи на мексиканские прерии. Разве что стада зебу уточняют пэнамский адрес. Эти горбатые, страшноватого вида животные — единственная роскошь панамского крестьянина. Семья, владеющая хотя бы одним зебу, спокойна за детей: по крайней мере молока им хватит, Патриоты приморской провинции Сан-Блас не преминут сказать, что на их земле в океан впадает сто пятьдесят три реки. Звание «рио» присвоено даже мелким ручейкам, пересыхающим в сухой сезон. Дело в том, что в период дождей эти многочисленные «рио» дружно выходят из берегов, превращая атлантическое побережье Панамского перешейка как бы в естественное продолжение океана. По крайней мере вид сверху именно таков. Даже там, где с самолета видишь непроглядный ковер зелени — в самой крупной лесной провинции Дарьен, — даже там сплошная вода. Похоже, сама земля сочится влагой. Не мудрено, что Дарьен — единственный уча сток, где прерывается Панамериканская автомобильная дорога, тянущаяся через два континента от Аляски почти до Oi ненной земли. ...Мы едем в лодке, рассекая носом белесую стену тумана; индейцы чоко называют его «саваном белых». Когда спадет вода, под ней, быть может, обнаружится лес. Но это позже. Пока же Дарьен знает единственный способ сообщения — по воде. Именно поэтому здесь выжили чоко, спрятавшие свои поселки во влажных джунглях. Чоко молчаливы. Молчаливы от природы. Здесь это выражение надо понимать буквально: природа налагает необходимость соблюдать тишину. В селениях чоко даже дети, похоже, не пищат. Если шуметь, то как услышишь шорох дичи в листве или различишь шаги чужого человека? Чоко мало разговаривают. Чаще всего им достаточно взгляда, чтобы понять друг друга. Какой контраст с шумным панамцем-горожанином, для которого хлопки по спине и широкие жесты непременны в каждом разговоре... Да, каждая провинция — самостоятельный и своеобразный «па-намский мир». Впрочем, что удивительного, что в крохотных границах Панамы уместилось столько разных миров? На то ведь это и перекресток... Перевел с французского У. БАХМЕТЬЕВ УБЕРИТЕ КАМЕНЬ С ДОРОГИ!Гвинейская сказка — Равнодушие приводит к несчастью, — так начал гриот1 свое повествование. — В доказательство послушайте историю об орле и гадюке. В одно прекрасное утро орел и змея поссорились и затеяли драку. Кот сразу же побежал предупредить других зверей. Но никто не захотел даже с места двинуться, чтобы разнять спорщиков Курица сказала коту: «Они дерутся только потому, что им больше нечего делать. А мне нужно позаботиться о моих будущих цыплятах. Оставь меня в покое и не вмешивайся сам, если не хочешь, чтобы тебе тоже досталось». Так рассуждала курица, и кот ушел, не дослушав ее. Осел, лошадь, корова, коза и собака, как и курица, тоже остались безучастными. Они были слишком заняты своими собственными делами. А между тем орел, победив змею, отнес ее, полумертвую, в свое гнездо — на вершину самого большого в селении баобаба, под которым в окружении почтенных старцев отдыхал царь. Но змея выпала из гнезда и ужалила царя. Царь умер. 1 Гриотами называют в Гвинее поэтов-сказителей, хранителей легенд, сказаний и традиций прошлого. На другое утро кот пошел навестить своих знакомых. «Что с тобой?» — спросил он дрожавшую лошадь. «Проклятые спорщики стали причиной смерти нашего царя, и я теперь не знаю ни минуты покоя — меня заставляют повсюду разносить печальную вестью. Неподалеку от конюшни кот заметил козу: «Почему ты привязана и чем ты взволнована?» «Из моей головы хотят сделать изголовье умершему царю,.. О!.. И почему мы не разняли спорщиков!» Под навесом кот увидел в корзине связанную курицу: «А ты почему сидишь в этой корзине?» «Из меня должны приготовить обед для королевских могильщиков». Все животные стали жертвой собственного равнодушия. Собака должна была сопровождать царя для охоты в загробном мире. Корова послужила пищей для приглашенных на похороны гостей, а осел должен был тащить их тяжелую кладь... Гриот так закончил свой рассказ: — Равнодушие часто приводит к несчастью. Поймайте убегающую злую собаку, помогите вашему раненому брату, уберите камень с дороги. Все это ме лочи, но благодаря им мы избавимся от больших неприятностей. Записал со слов Уандес Базиля Фара з Ки-идугу Е. СИМОНОВ 59 |
