Вокруг света 1970-11, страница 52

ВИКТОР ЗА К, кинорежиссер Фото автора

2 июля, 1823 года, полуостров Мелвилл, северная Канада. «Мистер Росс добыл образец чайки с черным кольцом вокруг шеи, описания которой — в таком оперении — нам не удалось обнаружить».

В. П а р р и, Второе путешествие для открытия Северо-Западного прохода.

7 октября 1879 года, севернее острова Геральда. «Удалось присоединить к своей коллекции экземпляр чайки Росса, очень редкий и ценный вид. В Европе есть один такой образец в музее в Майнце, а в Америке нет ни одного...»

Д е - Л о н г, Плаванье «Жаннетты».

3 августа 1894 года, к северу от Северной Земли. «Сегодня исполнилось наконец мое давнишнее желание — в один день я убил трех чаек Росса. Застрелить этого редкого и таинственного обитателя неведомого Севера, который показывается лишь случайно и о котором никому не известно, откуда он появляется и куда улетает, давно уж составляло предмет моих горячих желаний...»

Ф. Нансен, «Фрам» в полярном море.

Июль 1905 года, дельта реки Колымы. «Голос их очень своеобразен, гораздо выше и нежнее, чем у других чаек, и весьма разнообразен. Чаще всего «э-ву, э-ву». Испуганное «вя, вя, вя» (короткий звук), а если сердятся и беспокоятся, то «мяу» или гортанное «киау» или «кляу».

С. А. Бутурлин, Гнездовья розовой чайки.

Сентябрь 1931 года, остров Домашний. «Розовых чаек видели лишь в сентябре 1931 года у острова Домашнего пролетной стайкой штук в 20...»

Н. Н. Урванцев, Два года на Северной

Земле.

10 сентября 1938 года, остров Малый Ляховский.

«Я взглянул в сторону моря и замер от охватившего меня восторга и изумления. В двадцати метрах от палатки, над самым обрывом берега, плавно кружились в голубоватой синеве неба розовые, как утренняя заря, чайки...»

Л. Леонов, В высоких широтах.

Июль 1956 года, остров Беннетта. «Сказать, что меня обрадовала эта встреча, было бы неверно, она ошеломила. Птицы действительно необыкновенны и походят на какие-то сказочные цветы, повисшие в воздухе, то раскрывающие, то вновь сжимающие свои чудесно окрашенные лепестки...»

С. Успенский, На пределе жизни.

В Арктике человек считает себя счастливым, если хоть раз в жизни увидит розовую чайку, эту прекрасную и таинственную птицу, что улетает зимовать... на Север. Сфотографировать ее еще не удалось никому.

А если это сделать? Если снять фильм о таинственной чайке? В цвете: синяя река — розовая птица. Иду к Владимиру Адольфовичу Шнейдерову —

руководителю Географического объединения киностудии. Рассказываю.

Он слушает внимательно и коротко говорит: «Я «за».

Откуда оно берется, увлечение? Как складывается? Идет время. Исподволь, вроде бы и без твоей воли, теснит прочие мысли и намерения, навязчиво напоминает о себе сначала по пустякам, потом все смелее и настойчивее, и выходит, что тебе от него никуда не деться. Глупо улыбаешься про себя, удивляясь неотвязному наваждению, пока однажды не хлопнешь ладонью по лбу: готов! Свет сошелся клином в одной точке, точке-звезде, она мерцает и вспыхивает вдали, маня и кружа голову.

Разыскиваю все, что кто-либо когда-либо писал о «моей» птичке. Не очень много. Зато как восторженно! Все больше убеждаюсь, что, выполняя невысказанное завещание полярных капитанов, я просто обязан сделать ее героиней фильма.

Говорю с Владимиром Евгеньевичем Флинтом, орнитологом. По пути на остров Врангеля он останавливался, кажется, в Бёрёлёхе. Оттуда летал на вертолете, добирался на лошади, с якутами высматривал, сторожил белого журавля — стерха. Что за птицы в якутской тундре? Гагары, лебеди, кулички, чайки... Он видел розовых чаек в начале июня, сразу после их прилета, недалеко о г фактории Бёрёлёх. Возможно ли снять их для фильма? Они подпускают близко... «Стерха, прямо скажу, труднее — он видит человека за три километра, а метров за пятьсот — улетает». Флинт показывает свои слайды 65-го года — тундра, озеро, он сам на белой лошади, птицы, птицы, а вон маленькие, беленькие (мне кажется, розоватые) точечки: розовые чайки... «Найдете, — музыкой звучит голос Владимира Евгеньевича, — доберетесь до места, когда они прилетают, — непременно найдете...» Он берет лист бумаги и наносит карандашом кривые линии и точки: река Бёрёлёх, фактория, к северу — озера, тут могильный холм, где танцуют турухтаны. Карта Флинта. Я и сейчас храню этот лист.

Ленинградский зоомузей. Иду километровым залом, окруженный немыми сценами мира животных в застекленных витринах. Чайки: бургомистр, поморник, сизая, белая, моевка — все чайки, даже альбатрос, а розовой нет. Подымаюсь этажом выше, где работают ученые среди бесконечных стеллажей со всякой мертвой живностью. Милые люди в отделе орнитологии вынимают ящик. Вот они! Два десятка бесцветных, мятых, жалких, с этикетками на лапках. Внимательно приглядываюсь к самым хорошим шкуркам — да, есть розовый оттенок, но какой призрачный, какой эфемерный! Передаст ли пленка цвет? «Чуть розовей были», — говорит зоолог, видя мое недоумение. Одна тушка с Аляски, с мыса Барроу, тысяча девятьсот пятнадцатый год. Одна — из села Русское Устье, с Индигирки, а вот крыло с острова Кунашир.

Пока я разглядываю шкурки, подходит человек

4 «Вокруг света» № 11

49