Вокруг света 1972-03, страница 76

ми страдают йоруба, совершенно те же, что и в Европе, и в Америке. Но местные верования и образ мысли во многом определяют течение болезни... Сознание африканцев, получивших традиционное воспитание, развивается одновременно в двух измерениях. Первое — это реальный видимый мир. Второе — это мир невидимый, населенный духами. Духами умерших предков, друзей и врагов. Для африканца оба этих мира составляют единую реальность. Невидимое и видимое в равной степени способно оказывать — и оказывает — влияние на его земные дела, его духовную жизнь...

Доктор Ламбо рассказывает историю одного из своих больных. Тот окончил в Нигерии миссионерскую школу, принял христианство, учился в Европе, затем вернулся домой и получил весьма важный пост в правительственном учреждении. В ходе работы он совершил промах, естественно, доставивший ему неприятности. Не без влияния родных молодой администратор уверился, что все они результат

«порчи». Душевная травма привела его в конце концов в лечебницу доктора Ламбо. Вначале тот прибег к рациональным методам убеждения, сочетая их с лекарствами. Но ничего не помогало. Только после того, как родственники привели колдуна и тот «освободил от порчи» министерского чиновника, больной быстро пошел на поправку.

— Как известно, при лечении, и в особенности лечении душевнобольных, — продолжает доктор Ламбо,. — важнейшим фактором должно быть доверие. Доверие пациента к врачу. Молодой чиновник, о котором я рассказал, прекрасно знал о достоинствах современной медицины и не раз обращался к врачам. К тому же он принял христианство, что, казалось бы, должно было изменить его метод мышления. И все же он был убежден — а в этом убежден каждый больной с психической травмой — что его случай особый и его бесполезно лечить «европейскими» методами. Он верил подспудно, что вызволить его из бе

ды может только колдун. И поскольку он верил, постольку и получился желаемый результат.

Скажу больше. Участие колдунов в работе медицинского центра намного расширило наши знания в области душевных расстройств, которым подвержены члены традиционных африканских обществ. Многократно колдуны указывали мне на такие особенности личности, которые могли ускользнуть от нашего внимания.

Современная медицина ведет свое начало из Древнего Китая, Египта, Греции. Африка до сравнительно недавнего времени оставалась как бы в стороне. Знахарское ремесло, колдовские ритуалы рассматривались лишь как элементы культуры, традиционного образа жизни. Практическая — то есть врачебная — сторона дела при этом выпадала из поля зрения. Между тем за многие века в арсенале народного врачевания накопилось немало ценного. Так, колдуны йоруба исстари применяли успокоительную настойку на базе растения раувольфии, а выделенный из нее

НОВЫЕ ЗАГАДКИ «МАЛАХИТОВОЙ ЛЕТОПИСИ»

Ответ читателям «Вокруг света»

рошло полтора года после опубликования моей статьи о находке загадочной малахитовой плитки, в которой средствами микротехники неизвестный уральский мастер дал обширную портретную галерею людей екатерининского времени и, похоже, зашифровал многие события того времени, прежде всего историю пугачевского восстания («Вокруг света» № 8 за 1970 год). Во многих письмах меня спрашивают, как подвигаются исследования, что думают об этом специалисты, выяснилось ли имя неизвестного мастера. Постараюсь ответить на эти вопросы.

Прежде всего мне хочется поблагодарить читателей журнала за внимание, которое они уделили публикации. Ко мне поступило более сотни писем. Писали рабочие, журналисты, ученые, колхозники, инжене

ры — словом, люди самых разных профессий. В подавляющем большинстве писем я получил много ценных советов, замечаний, мыслей, которые, безусловно, помогли делу.

«Разносных» откликов было всего два или три, но, да извинят меня другие читатели, я начну с обзора наиболее свирепой критики, так как это позволит мне сразу ввести в курс дела тех, кто не читал предыдущую статью.

Смысл уничтожительных откликов сводится к следующему. Малахит — это камень причудливого рисунка. Но даже чернильная клякса мажет походить на медведя или, скажем, на силуэт Наполеона. О каких портретах, сценах, запечатленных в малахитовой плитке, может поэтому идти речь? Все это игра воображения!

Эта критика основана на чистом недоразумении. В предыдущей статье я писал, что анализ малахитовой плитки в ультрафиолете, инфракрасных лучах и под электронным микроскопом показал, что с поверхности малахит плитки вовсе не малахит, — у него совершенно другая структура, чем у природного камня, он светится в ультрафиолете, чего, с малахитом не бывает, и он двухслоен — под видимым изображением есть невидимое, доступное взгляду лишь в инфракрасных лучах. Таким образом, покрытие плитки — это нечто вроде эмали, которая тонко подделана под малахит. Видимо, критики просто не заметили этих положений статьи, иначе теория «игры воображения» отпала бы сама собой.

Лишь незначительная часть изображений, умело зашифрованных под малахитовые разводы, доступна невооруженному глазу. Большинство из них можно увидеть, разглядывая плитку под микроскопом. Это обстоятельство тоже вызвало критику. Во-первых,

74