Вокруг света 1972-03, страница 78

усилил, а я не обратил на это внимания. На увеличенных фотографиях стало видно, что бороды и кокарды у офицера нет. В зоне кокарды выявились небольшой крестик и три палочки. Что они означают? Пока ответить не могу.

Да, полковник Шинкаренко был полностью прав. «Вольные перерисовки», а их в нашем случае очень трудно избежать, совершенно недопустимы. Шинкаренко' вовремя указал мне на мою ошибку.

За нее же мне справедливо досталось от искусствоведов. Мне, дилетанту в вопросах' искусства, конечно, было важно выслушать их мнение. Я попросил видного нашего искусствоведа члена-корреспондента АН СССР, директора Института истории искусства Владимира Семеновича Кружкова выслушать мое сообщение на ученом совете. На доклад пришли крупные специалисты — Лидия Владимировна Андреева, Генрих Николаевич Бочаров, Наталья Александровна Евсина, Татьяна Павловна Каждан, Ирина Александровна Крюкова и некоторые другие.

Готовясь к докладу, я посвятил много времени работе с художником. Он вырисовывал мне детали изображений. А там, где на снимках рисунок был не совсем однозначным, художник домысливал с точки зрения своей, человека XX века, психологии. Эти рисунки во многом и сформировали отрицательное отношение некоторых слушателей.

Обсуждение было деловым, хотя и критическим. Говорилось, в частности, что исследования надо продолжать, что предмет изучения весьма любопытен, но прибегать к перерисовкам не следует. Особое внимание мне посоветовали обратить на анализ деталей одежды и начертания букв в тех или иных надписях, поскольку это позволило бы точно датировать время создания малахитовой плитки.

Некоторые искусствоведы и после обсуждения продолжали оказывать мне помощь.

Совет о значении палеографического анализа принят мной к исполнению. Сейчас я занят микросъемкой и изучением отдельных букв. Должен, однако, заметить, что у палеографов нет четких представлений о скорописи уральских мастеров, что сильно осложняет работу. Тем более что в мастерстве художника-малахитчика преобладал стиль переработки каждой буквы и цифры в микропортрет.

Анализ представленной в рисунках одежды все очевидней свидетельствует, что время изготовления плитки действительно относится к концу XVIII века. Двинулась вперед, хотя и не так быстро, как я ожидал, расшифровка портретов, отождествление их с реальными лицами того времени. Здесь нас подстерегали большие неожиданности.

Углубленному изучению одной миниатюры предшествовал телефонный звонок. Звонил кандидат философских наук Д. Ш. Валеев из Уфы. В статье я упоминал, что среди прочих удалось выявить портрет пожилого человека в высокой, типичной для второй половины XVIII века шапке. На й$еке человека просматривалась надпись: «Юлаевъ». Портретов этого сподвижника Пугачева не сохранилось. Валеев просил особо обратить внимание на это изображение, так как если это действительно портрет Юлаева, то ему цены нет.

Поначалу все казалось ясным. Есть изображение человека, есть подпись, удостоверяющая, что это Юлаев. Но, как показало дальнейшее изучение, я недооценил «конспиративных способностей» неизвестного создателя плитки.

Увеличенные фотографии показали, что портрет синтетический. Он собран из нескольких микропорт

ретов. На одном таком портрете явно изображен башкир, и расположен он как раз под надписью «Юлаевъ». Так что же это — групповой потрет «Юлаев и его сподвижники», замаскированный до предела? Задача усложнилась, хотя с другой стороны... Если это действительно групповой портрет, то возникает надежда отождествить реальных сподвижников Юлаева с лицами, изображенными на плитке. В случае удачи мы будем иметь убедительное доказательство, что «Юлаевъ» на малахитовой плитке — в самом деле изображение башкирского героя. Сейчас я как раз занят этой работой.

Появился намек на возможность расшифровки «инкогнито» самого мастера, создавшего малахитовую плитку. Кандидат искусствоведения В. И. Рабинович, с которым у меня завязалась переписка, опубликовал ряд интересных исследований о Ф. В. Каржавине — очень любопытном, бунтарски настроенном человеке, жившем во второй половине XVIII века. В., И. Рабинович обратил мое внимание на несколько важных обстоятельств. Первое: в рисунках на малахитовой плитке есть сцена порки крепостного крестьянина. Сходный рисунок, оказывается, есть в альбоме Ф. В. Каржавина. Второе: автор «малахитовой галереи» не ограничивался «уральской тематикой»; я уже писал, что им, похоже, было дано изображение Радищева. В. И. Рабинович заметил, что круг знакомств Каржавина был обширным, судя по тому, что он, например, поддерживал связь со знаменитым Баженовым. Третье: манера засекречивания рисунков, типичная для изображений на малахитовой плитке, была характерна для той эпохи и, в частности, для Каржавина. Так, может быть, плитка создавалась не без влияния или даже участия Каржавина?

Конечно, эти сопоставления и наметки достаточно произвольны. Но я говорю здесь не о решенном, а о том направлении, в котором следует предпринять поиск.

Вскоре после публикации материалов о малахитовой плитке раздался еще один звонок. Меня просили приехать (был назван адрес) и посмотреть «кое-что интересное». Это «кое-что» оказалось малахитовым яйцом. Рисунок же узора малахита в нем казался ненастоящим. Одна половина яйца была светло-зеленой, другая — темно-зеленой. В светлой части вырисовывался узор, похожий на план полуострова. Темная часть содержала разводы, какие не встречаются на малахите.

— Откуда у вас это?

И владелица малахитового яйца — пенсионерка-художница — рассказала, что эта вещь принадлежала ее деду, работавшему вскоре после освобождения крестьян (после 1861^года) приказчиком у казан-.ского купца, снабжавшего продуктами тайные скиты старообрядцев на Урале. Один из этих скитов располагался в районе озера Таватуй.

Таватуй! Это название было «прописано» на моей плитке...

Я не стану рассказывать, как трудно было получить качественные фотографии с криволинейной поверхности яйца. Удались лишь некоторые из них. Но и этого оказалось пока достаточно для выявления на нем таинственных знаков, НАЧЕРТАННЫХ на малахите!

Вот один из кадров, увеличенный до размера 9X12 сантиметров. Ему соответствует площадь менее квадратного сантиметра. Отчетливо выявились строчки цифр. На верхней строчке просматриваются: 331, 35, 33, 25, 23, 58, 22, 23; на нижней — 32, 25, 25... Цифры процарапаны чем-то острым и потом затерты

76