Вокруг света 1972-10, страница 14

чены секунда в секунду. Мартин Тэйлор, 21 года, автомеханик, достал из-под нар заранее припрятанную швабру и просунул ее в иллюминатор. Почувствовав, что она зацепила свисавший с верхней палубы трос, который поддерживал колючую проволоку в воде, он резко повернул ручку швабры и стал осторожно втягивать ее обратно. Когда трос приблизился, один из тех, кто провожал группу, перехватил его рукой.

— Давай, Том, — нарушил напряженную тишину голос Конвери. — Спускайся побыстрее, только тихо. В воде нас не жди. Встретимся на берегу. Ни пуха ни пера.

Том Кейн молча кивнул и, просунув руки и голову в иллюминатор, схватился за трос. Как и остальные, на кисти рук и ступни ног он надел по три пары носков, чтобы предохранить кожу от колючих прядей стального троса. Кто-то поднял его ноги и помог протиснуться в узкое отверстие. В следующую секунду Том исчез из поля зрения.

Оставшиеся затаили дыхание: сейчас раздастся сигнал тревоги, затрещат выстрелы, и все будет кончено. Прошла минута, вторая, но за бортом по-прежнему стояла тишина. Конвери махнул рукой. Горман Брайсон, Том Тоуланд, Мартин Тэйлор, Питер Роджерс, Хью Маклин — один за другим ребята выскальзывали в темноту белфастской ночи.

Ровно через шесть минут Шон Конвери тоже сжал в руках упругий стальной трос. «Накрылся ваш особый режим», — подумал он и тут же выругал себя за преждевременную радость. Лишь теперь Шон впервые увидел, что окружало «Мейдстоун». Картина не обнадеживала. То, что из иллюминатора казалось кромешной тьмой, оказалось лишь узкой полоской полумрака между двумя ослепительно яркими кругами света от установленных на борту прожекторов. В этом-то коридорчике и свисал спасительный трос. «Так вот почему ребята из комитета ИРА выбрали нашу камеру», — сообразил он, хотя и представить себе не мог, каким образом они все так точно выяснили.

Впрочем, уже в следующую секунду все посторонние мысли улетучились: прямо над собой Конвери услыхал голоса двух английских солдат, дежуривших на палубе у пулемета. Ему просто не верилось, что они не видят его, висящего голым в нескольких метрах внизу. Шон старался буквально не дышать, скользя по тросу.

Темная вода обожгла тело, в нос ударила вонь, словно из канализационного колодца. Но Конвери сразу же забыл об этом. Наступил самый ответственный этап — колючая проволока с острыми шипами, через которую предстояло как-то перебраться. Сначала он попробовал переступать по натянутым нитям на четвереньках, но руки и ноги соскальзывали с проволоки, колючки раздирали тело. Тогда Шон просто перестал обращать внимание на боль, он лег на воду и медленно поплыл. Только в отличие от пловца он каждым гребком отталкивался не от воды, а от проволоки, старательно пригибая ее рукой, чтобы спасти лицо. Прошла вечность, прежде чем вытянутые вперед пальцы коснулись не ржавых ежей, а чистой воды. «Что ж, теперь проверим, сумеем ли мы одурачить их хваленый сонар», — подумал Шон.

...Шон как сейчас помнил тот день. «Ого! Тюлень!» Этот крик ветром сдул их с нар и бросил к иллюминатору. Действительно, внизу из воды показывалась усатая морда. «Видно, беднягу здорово приперло, если он решился приплыть в эту помойную яму», — заметил кто-то. Все толкали друг друга, стараясь хоть одним глазком увидеть необычного

гостя. «Вот вам и решение проблемы, — тихо заметил стоявший рядом с Конвери руководитель комитета ИРА. — Впредь сдавайте мне по трети пайка. Мы будем кормить этого красавца так, как ему и в жизни не снилось».

План оказался удивительно прост. Часовые видят тюленя, привыкают к нему и не обращают внимания на сигналы сонара. Если прикормить гостя так, чтобы он в любое время суток бултыхался поблизости от «Мейдстоуна», охрана не бу^ет реагировать на сигналы и ночью, полагая, что их причиной служит тюлень. А тогда откроется реальная возможность для побега.

...Там, в камере-каюте, Конвери считал, что план безупречен. Но вот сейчас, когда он осторожно разгребал затхлую ледяную воду бухты, в душу закралось сомнение. «Что, если англичане уже обнаружили побег и нарочно дают нам возможность почувствовать иллюзию свободы, прежде чем расстрелять из пулеметов?»

Он явственно представил, как на черную воду упадут лучи прожектор&в, и они семеро, словно мухи, беспомощно забьются в их паучьих лапах. Но пока вокруг было темно. Лишь позади — проклятый «Мейдстоун» — да впереди, ярдах в двухстах, — причал, возле которого на территории электростанции был назначен сборный пункт, — ярко светились огни.

Время от времени Конвери переворачивался на спину и давал отдых уставшим рукам. Пловец из него, конечно, никудышный, но до свободы он все же доплывет, чего бы это ни стоило. В одну из таких пауз плеча Шона коснулось что-то скользкое и мокрое. Конвери лихорадочно дернулся и чуть не ушел под воду, изрядно наглотавшись вонючей жидкости. К счастью, это оказались Горман Брайсон и Том Тоуланд, выплывшие навстречу ему. Поддерживая вконец ослабевшего Шона, они помогли ему добраться до берега и взобраться по крутому откосу в тень какого-то сарая. Здесь Конвери повалился на землю и забился в беззвучных конвульсиях приступа рвоты. Более омерзительного коктейля, чем вода Белфаст-Лох, ему в жизни не приходилось пробовать.

Придя немного в себя, Конвери учинил своему телу первую инспекцию: из многочисленных ран и царапин текла кровь; правда, смесь гуталина и машинного масла, которой он натер кожу, скрывала истинную картину. Не лучше выглядели и остальные. У Питера Роджерса грудь была располосована глубоким порезом. Видно, напоролся на подводный шип. Как же он теперь поведет автобус?

Да, хотя они и сумели выбраться с «Мейдстоуна», впереди их подстерегало немало опасностей. По плану, на конечной стоянке одной из линий белфастского автобуса, расположенной на территории электростанции, их должен был ждать член ИРА. Беглецы заберутся под скамейки его автобуса, и после того, как тот минует пост охраны у ворот, водитель отвезет их прямо на тайную квартиру ИРА. Но теперь, когда из-за проклятой переклички они просрочили время и рейсовый автобус ушел, им предстояло самим выбираться с территории электростанции и самим искать убежище в городе. Задача не столь уж легкая, если учесть, что, кроме носков, никакой одежды на семерых окровавленных мужчинах не было.

Оставаться у причала больше было нельзя.. В любую секунду мог появиться полицейский патруль. По сигналу Конвери, низко пригнувшись к земле, беглецы метнулись через пустырь к темневшим неподалеку пакгаузам. Едва они успели укрыться

12