Вокруг света 1973-05, страница 35

бочих. Землю было настолько жалко использовать на что-либо другое, что дома строили прямо тут же, иной раз на месте выработанных крошечных шахт, засыпав их чем попало. Подвалы домов зачастую соединены с шахтами, и, когда те заливало водой, это было даже удобно — не надо было ходить далеко по воду. Практически под всем городом земля была изъедена, как головка лимбургского сыра. Подпочвенные воды и прорывали иногда тонкие перемычки между разными шахтами, и так образовывались обширные каверны.

Тут-то я и понял смысл слов пана доктора Проузы: «была така кутна, аж з лйшкем». Земля была настолько «кутна», так богата серебром и так это серебро было нужно, что люди продолжали разрывать неустойчивое лессовое основание.

Лесс, размываемый водой, превращался в кисель. И на этом киселе держалась тонкая корка, а на ней — богатый каменный город Кутна Гора.

Вода несколько раз прорывалась, грозя затопить город, и в городском уставе есть пункт, принятый во время наводнения 1547 года: «Коли грозит городу затопление водами от разлива рек, сильных дождей, а и от вод подземных, каждому дому надлежит выставить для работ общественных справный насос, а к нему одного здорового мужчину».

ЯВЛЕНИЕ ПАДАЮЩЕЙ БАШНИ

...Падающая башня появилась в городе Кутна Гора весной 1965 года. То была не очень высокая башенка лет семисот, и в ней некогда помещалась домашняя часовня богатого и уважаемого горожанина. Башенка была пристроена к так называемому Санктуриновскому дому XIII века, отмеченному на всех городских планах как достопримечательность. Дом стоит на одной из главных площадей, а город, в общем-то, небольшой, и вскоре уже все знали, что башня Санк-туриновского дома начала отклоняться от основного здания. Сначала это дало пищу для разговоров горожан и излюбленную тему для шуток: «Наконец-то у нас есть своя Пизанская башня». Археологи и архитекторы отнеслись к событию иначе: «Только Пизанской башни нам не хватало!» Они лучше, чем кто-либо, знали, на каком зыбком основании покоится город...

Когда же разрыв между верхней частью башни и домом достиг восьмидесяти сантиметров, стало не до шуток. Меры следовало принять в пожарном порядке.

Первые открытия ждали в подвале: оказалось, что дом построили в XIII столетии на засыпанной шахте XII века. Шахту засыпали всем, что под руку попало, и многие сотни лет использовали это вместилище под домом как свалку. Все, что накопилось за семьсот лет, нужно было извлечь из-под дома, для того чтобы начать реставрационные работы. Поскольку содержимое шахты напоминало по консистенции кисель, его отсасывали специальными насосами, вывозили за город и разбрасывали по полю, чтобы просушить на солнце. Каждую «порцию» проверяли в бактериологической лаборатории: мало ли какие вирусы могла таить грязь раннего средневековья! Но эта самая грязь таила в себе такие находки, что археологи глазам своим еле верили: почти целые фарфоровые блюда, кубки, стеклянную посуду... Владельцы Санктуриновского дома — богатые бюргеры богатого города — немедленно выбрасывали любую утварь, стоило ей получить ка-кой-нибудь изъян.

В постепенно освобождавшуюся шахту сбрасывали щебень, а потом стали нагнетать туда бетон. Затвердев, бетон намертво схватывал щебень, и Санктури-новский дом приобретал основание, не уступавшее твердостью горной породе.

Все-таки спасибо кутногорской «пизанской башне»: она привлекла внимание к той угрозе, которая таилась под городом. Проведено было обследование, выявлены наиболее опасные места. Составлен план очередности.

Конечно, тому, как быстро был составлен план и отпущены средства, помогло обстоятельство, что опасность грозила не чему-нибудь, а Кутной Горе, городу, прочно записанному в историю чешского народа.

...А «пизанской башни» в Кутной Горе больше нет. Лишь железный пояс, стягивающий ее, да серая полоса бетона, скрепляющая башню с домом, выглядят значительно моложе строения.

Да говорят еще, что теперь шаги прохожих не отдаются по тротуару так гулко, как раньше, когда стоял Санктуриновский дом на шахте, заложенной в те времена, когда, по словам доктора Проузы, «гора была така кутна»...

ВЛАДИМИР РЫБИН

Шеред рассветом коротко вскрикнул телефонный звонок.

— Дед вернулся, — проговорила трубка голосом старшины.— Идем на заставу.

Лейтенант Грач разгладил ладонями лицо, смятое дремотной бессонницей, и вышел на крыльцо. Ночь звенела цикадами. Шумели осокори под ветром. Млечный Путь лежал над головой широкой живой дорогой. Где-то далеко одна за другой взлетали ракеты и терялись в звездной каше.

Торопливый говорок деда был слышен еще издали.

— ...А в других местах? Ты давай, старшина, все говори, как где воюют.

— Обыкновенно воюют...

— Ты радиву слушал?

— Некогда было.

— «Некогда», — передразнил дед. — Небось пообедать успел...

И замолк, увидев командира, торопливо пошел навстречу, неумело вскидывая руку к мокрой встрепанной бороде.

— Товарищ начальник заставы! Твое приказание выполнено!

Обнимая старика, Грач почувствовал через гимнастерку холодную мокроту его пиджака. Он ласково провел деда в свою канцелярию, налил водки в солдатскую кружку.

— Согрейтесь, дедушка.

И только тут в желтом свете лампы заметил под запавшим глазом деда Ивана темный кровоподтек.

— Где это вы?

— Сигуранца проклятая. Звезданул, аж светло стало.

— Кто?

— Да сигуранца ж, солдат ихний. Пошел я лодки глядеть, а он мне и заехал. Их там, в камышах, штук семьдесят.

— Вы не ошиблись?

— Что я, в лодках не понимаю? — обиделся дед. — Потому и торопился, что понял: десант собирают...

Старая полуторка прыгала по неровной дороге. Протасов сидел за кабиной, прижавшись спиной к округлившейся от бинтов спи-

Окончание. Начало в № 4.

32