Вокруг света 1973-10, страница 69

привела в порядок, а вот для наружного ремонта денег нет. Повышать квартирную плату тоже не хочется. Но вёдь осень на носу, так что никуда не денешься.

У' Мартина} Бека было удивительно хорошо на душе. Ему не хотелось уходить из этой кухни. К тому же его немного разморило от вина. Как-никак больше года не брал в рот спиртного.

— Постой, — спохватилась она. — Разговор-то у нас о Свяр-де!

— У него были дома какие-нибудь ценности?

— Какие там ценности... Два стула, стол, кровать, грязный ковер да немного утвари — вот и все его имущество. Одежды — только что на нем. Нет, замки эти явно от помешательства. Всех людей сторонился. Со мной, правда, разговаривал, но только в самых необходимых случаях.

— У меня такое впечатление, что он был совсем нищий.

Рея глубоко задумалась. Наполнила бокал вином, сделала глоток и наконец ответила:

— А вот в этом я не уверена! Болезненно скупой — это да. Конечно, квартплату он вносил вовремя, но каждый раз ворчал. Из-за восьмидесяти-то крон! И насколько мне известно, в магазине брал только собачий корм. Нет, вру — кошачий. Не пил. Расходов у него не было никаких, так что вполне мог бы позволить себе иногда взять немного колбасы, пенсия позволяла. Конечно, многие старики собачьим кормом обходятся, но у них больше уходит на квартиру. Да и то они разрешают себе побаловаться бутылочкой десертного вина. Свярд себе даже приемника не завел. Я читала в курсе психологии про людей, которые ели картофельную кожуру и носили старое тряпьё, а в матраце у них были зашиты сотни тысяч крон. Да ты небось знаешь. Изъян в психике, не помню только, как называется.

— Но в матраце Свярда денег не было.

— И он сменил кйартиру. Не в его духе поступок. Ведь на новом месте, наверно, приходилось больше платить. Да и на переезд что-то пошло. Вот и пойми его.

Мартин Бек допил вино. Как ни хочется посидеть еще с этими людьми, пора уходить. Зато теперь есть над чем поразмыслить...

— Ну ладно, я пошел. Спасибо. Всего доброго.

— А я собиралась приготовить макароны с мясным соусом. Оставайся?

— Нет, мне надо идти.

Рея пошла проводить его до

дверей. Проходя мимо детской, он заглянул туда.

— Совершенно верно, — сказала она, — детей нет дома, они за городом. Я разведена.

Помолчала и спросила:

— Ты ведь тоже?..

— Тоже.

Прощаясь, она сказала:

— Ну пока, приходи еще. Днем я занимаюсь на летних курсах, а вечером, после шести, всегда дома.

Выждала немного и добавила с лукавинкой во взгляде:

— Потолкуем о Свярде.

Он видел по ее лицу, что она раздумывает над тем, как бы его удержать, чём соблазнить — например, макаронами.

Однако она передумала:

— Ну ладно, привет.

— Привет.

Никто из них не сказал «до свидания».

Пока он шагал к дому, стемнело.

Он думал о Свярде.

Он думал о Рее.

И хотя он этого по-настоящему еще не осознал, на душе у него было хорошо. Так хорошо, как давно не было:

XXII

За письменным столом Гюнваль-да Ларссона друг против друга сидели двое — хозяин стола и Колльберг. У обоих был задумчивый вид.

На календаре по-прежнему четверг, шестое июля, они только что покинули кабинет Бульдозера Ульссона, предоставив начальнику спецгруппы в одиночестве мечтать о счастливом дне, когда он наконец посадит за решетку Вернера Руса.

— Не пойму я этого Бульдозера, — сказал Гюнвальд Jlapc-сон. — Неужели он и впрямь собирается отпустить Мауритсона?

Колльберг пожал плечами:

— Похоже на то.

— Ну хоть бы слежку организовал, — продолжал Гюнвальд Ларссон. — Прямой смысл... Или, по-твоему, у Бульдозера припасена какая-нибудь другая гениальная. идея?

Колльберг покачал головой:

— Нет, по-моему, тут вот что: Бульдозер решил пожертвовать тем,' что ему может дать слежка за Мауритсоном, ради чего-то еще более важного.,

— Например? — Гюнвальд Ларссон нахмурил брови. — Разве Бульдозеру не важнее всего накрыть эту шайку?

—Это верно. Но ты задумывался над тем, что никто из нас

не располагает такими надежными источниками информации, как Бульдозер? Он знает кучу воров и рецидивистов, и они ему всецело доверяют, потому что он их никогда не подводит, всегда держит слово. Осведомители — главная опора Бульдозера.,

— Ты считаешь, что не будет ему ни доверия, ни надежной информации, как только они проведают, что он устроил слежку за стукачом?

— Вот именно, — ответил Колльберг.

— Все равно, по-моему, упускать такой шанс — глупее глупого, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Если незаметно проследить, куда направится Мауритсон, и выяснить, что у него на уме, Бульдозера от этого не убудет.

Он вопросительно посмотрел на Колльберга.

— Ладно, — отозвался тот. — Я и сам не прочь разузнать, что собирается предпринять господин Трезор Мауритсон. Кстати, Тре-зор — это имя или, у него двойная фамилия? />

— Собачья кличка, — объяснил Гюнвальд Ларссон. — Может, он иногда под видом собаки орудует?^ Но нам надо поторапливаться, его с минуты на минуту могут отпустить. Кто начинает?

Колльберг посмотрел на свои новые часы, такие же, как те, которые побывали в стиральной машине. Он уже два часа не ел и успел проголодаться. В какой-то книжке он прочел, что одно из правил диеты для тучных — есть понемногу, но часто, — и усердно выполнял вторую половину этого правила.

— Начни ты, — предложил он. — А я буду у телефона, как только тебе понадобится помощь или смена — звони.

Гюнвальд Ларссон встал и застегнул пиджак.

В дверях он обернулся:

— Если Бульдозер будет меня искать, придумай что-нибудь.

Колльберг выдержал еще две минуты, потом спустился в столовую, чтобы расправиться с очередным диетическим блюдом.

Гюнвальду Ларссону не пришлось долго ждать. Через несколько минут на крыльце появился Мауритсон. Подумав немного, он взял курс на Агнегатан. Свернул направо, дошёл до Хантвер-каргатан и повернул налево. Дойдя до автобусной остановки на площади Кунгсхольмсторг, он остановился.

Гюнвальд Ларссон притаился в . подъезде неподалеку.

Он отлично понимал, что перед ним стоит нелегкая задача. При

67