Вокруг света 1973-10, страница 75

его за своим столиком, и вечером они встретились. На этот раз она поехала с ним на Армфельтсга-тан и впервые осталась у него ночевать. Он оказался весьма приятным любовником.

Обе стороны были довольны тем, как складывались их отношения. Мауритсон не навязывался, и они встречались., только когда ей этого хотелось — один-два раза в неделю. Он относился к ней заботливо, тактично, им было хорошо вместе.

В свою очередь, и она вела себя деликатно. К примеру, Мауритсон избегал говорить о том, чем он занимается и откуда берет деньги. И хотя этот вопрос занимал Мониту, она не давала волю своему любопытству. Ей' ведь не хотелось, чтобы он вторгался в ее жизнь, особенно она берегла Мону, а потому не вмешивалась в его дела. Она его не ревновала, он ее тоже — то ли чувствовал, что у нее больше никого нет, то ли не придавал этому значения. И о прошлом не расспрашивал.

Осенью они все реже ходили куда-либо, а больше сидели у него дома — приготовят что-нибудь вкусное, немного выпьют и рано ложатся спать.

Время от времени Мауритсон уезжал по делам, но куда и зачем — не рассказывал. Монита была не так уж глупа и быстро уразумела, что занимается он чем-то противозаконным, но, так как Мауритсон был ей симпатичен, она считала, что в глубине души он порядочный человек, так сказать, благородный жулик. Если даже и крадет, то только у богатых. И уж во всяком случае, не торгует белыми рабынями и не сбывает наркотики детям.

Под рождество Мауритсон поневоле приоткрыл завесу над своей деятельностью. Рождество и для жуликов хлопотное время, и, боясь хоть что-то упустцть, он пожадничал, набрал столько поручений,и&Щ одному справиться было фиаически невозможно. В самом деле, как в один день поспеть в Гамбург для замысловатой сделки и доставить заказ на аэродром Форнебю под Осло? А тут Монита, как обычно, собралась в Осло встречать рождество, и он не устоял против соблазна, попросил ее быть его заместителем и курьером. От нее не требовалось никаких смелых действий, но процедура передачи его посылки была обставлена столь хитрыми предосторожностями, что нелепо делать вид, будто речь идет о заурядном рождественском подарке. Мауритсон

тщательно проинструктировал ее и, зная отношение Мониты к наркотикам, изобразил дело так, словно речь шла о фальшивых бланках для махинаций с почтовыми переводами.

Монита не стала возражать и успешно справилась с заданием. Он оплатил ей проезд да еще добавил несколько сот крон.

Казалось бы, она должна войти во вкус — деньги дались легко и пришлись очень кстати, — однако, поразмыслив, Монита решила впредь поосторожнее относиться к таким поручениям.

Жаль, что не проверила сверток: кажется, Мауритсон все-таки обманул ее... Нет, лучше не выступать в роли "его посланца. Что за радость таскать таинственные свертки, в которых может быть все, что угодно, — от опиума до бомбы с часовым механизмом.

Должно быть, Мауритсон угадал настроение Мониты, потому что больше не просил её выручить его. Но хотя он относился к ней по-прежнему, она стала открывать в нем такие черты, которых прежде не замечала. Так, он часто лгал ей, притом без всякой нужды, ведь она его никогда не спрашивала, чем он занимается, и не пыталась припереть к стенке. К тому же Монита начала подозревать, что он вовсе не благородный жулик, а скорее этакий «чегоизволите», ради денег способный на любые мелкие преступления.

После Нового года они встречались реже, и не из-за прозрения Мониты, просто Мауритсон чаще обычного уезжал по своим делам.

Судя по тому, что каждый свободный вечер он предпочитал проводить с ней, она вряд ли ему наскучила. Как-то раз, в начале марта, при ней к нему зашли гости, некие Мурен и Мальм-стрём, как видно — деловое знакомство. _{ Они были чуть помоложе Мауритсона, один из них ей даже понравился, но больше они не появлялись.

Зима 1972 года была для Мониты несчастливой. Ресторан перешел к другому владельцу, тот открыл пивной бар, старых клиентов растерял, а новых не приобрел, в конце концов уволил весь персонал и установил игральные автоматы. Опять Монита оказалась без работы, и она острее прежнего переживала одиночество, ведь Мона будни проводила в детском саду, а в субботу и воскресенье днем играла с подружками.

Ее злило, что она не может порвать с Мауритсоном. Впрочем, злилась она тогда, когда его не было, а с ним Моните было хорошо, и ей льстила его откровенная влюбленность. К тому же, кроме Моны, это был единственный человек, кому она была нужна.

Томясь без дела, Монита стала иногда заходить в квартиру на Армфельтсгатан, когда хозяин отсутствовал. Ей нравилось посидеть там, почитать книгу, побродить по комнатам среди ве^ щей, с которыми она никак не могла свыкнуться, хотя видела их десятки раз. Кроме двух-трех книг и нескольких пластинок, у Мауритсона не было ничего, что она стала бы держать в своей квартире, и все же ей почему-то было у него уютно.

Он не давал ей ключа, она сама заказала. Это было ее единственное покушение на его независимость, и несколько дней она мучилась угрызениями совести.

Монита заботилась о том, чтобы после ее визитов не оставалось никаких следов, и ходила на Армфельтсгатан лишь тогда, когда была уверена, что Мауритсона нет в городе. Интересно, как он поступит, если проведает?.. Конечно, она иногда рылась в его вещах, но пока ей не попалось ничего криминального. Й ведь она вовсе не для этого обзавелась ключом, просто ей нужен такой вот тайный уголок. Разумеется, ее никто не разыскивал, и вообще никому не было дела до Мониты, но ей нравилось чувствовать себя недосягаемой, как в детстве, когда во время игры в прятки удавалось найти такое местечко, где никто на свете не смог бы ее найти. Наверно, он сам дал бы ей ключ, если бы она попросила, но это испортило бы всю игру.

В один апрельский день, когда Монита буквально не находила себе места, она отправилась на Армфельтсгатан. Посидит в самом безобразном и самом удобном кресле Мауритсона, послушает Вивальди — смотришь, душа обретет покой.

Мауритсон уехал в Испанию,, она ждала его только на следующий день.

Монита повесила пальто и сумку в прихожей, взяла из сумки сигареты, спички и прошла в гостиную. Все как обычно, чистота и порядок. Мауритсон сам занимался уборкой. В начале их знакомства она как-то спросила его, почему он не наймет уборщицу. Он ответил, что ему нравится-

73