Вокруг света 1973-12, страница 70

Мауритсон обхватил голову руками.

— Ясное дело, вы заодно с ними. Иначе не объяснить, откуда вам известно то, чего никак невозможно знать. Чертовщина, да и только.

— Чтобы выстрел не привлек внимания, вы применили глушитель.

Мауритсон озадаченно кивнул.

— Наверно, сами же его и сделали. Какой попроще, на один раз.

— Да-да, точно, — подтвердил Мауритсон. — Точно, все точно, только, ради бога, объясните, что случилось потом.

— Рассказывайте начало, а я объясню конец.

— Ну вот, пошел я туда. Нет, не пошел, а поехал на машине, но это один черт. Было уже темно. Ни души поблизости. Свет в комнате не горел. Окно было открыто. Штора опущена. Я влез на склон. Постоял несколько минут, потом поглядел на часы. Без двух минут десять. Все идет, как было задумано. Чертов старикан отодвигает штору, чтобы закрыть окно. Мне его видно, но я — я еще до конца не решился. Вы, конечно, знаете, о чем я говорю.

— Вы не решились — то ли убить Свярда, то ли просто припугнуть его. Скажем, ранить его в руку или в раму стрельнуть.

— Разумеется, — вздохнул Мауритсон. — Разумеется, вам и это известно. Хотя я ни с кем не делился, только про себя думал, вот тут.

Он постучал себя по лбу.

— Но вы недолго колебались.

— Да, как поглядел я на него — и сказал себе, что лучше уж сразу с ним покончить. И выстрелил.

Мауритсон смолк.

— А дальше?

— Это я вас спрашиваю, что было дальше. Я не знаю. Промахнуться было невозможно, но в первую минуту мне показалось, что я промазал. Свярд исчезает, а окно закрывается, наглухо закрывается. Штора ложится на место. Все как надо.

— А вы что?

— Поехал домой. Что мне еще было делать. А дальше: каждый день открываю газету — ничего! Ни слова. Непостижимо! Я ниче-о не мог понять тогда. А теперь и вовсе...

— Как стоял Свярд, когда вы стреляли?

— Как... Наклонился вперед, правую руку поднял. Должно быть, держал щеколду одной ру

кой, а другой опирался на подоконник.

— Где вы взяли пистолет?

— Знакомые ребята купили кое-какое оружие за границей, по лицензии, а я помог им ввезти товар в страну. Ну и подумал, что не мешает самому обзавестись шпалером. Я в оружии не разбираюсь, но мне понравился один из их пистолетов, и я взял себе такой же.

— Вы уверены, что попали в Свярда?

— Конечно. Промазать было немыслимо. А вот потом ничего не понятно. Почему никаких последствий не было? Я несколько раз проходил мимо дома, проверял — окно закрыто, штора спущена. В чем дело, думаю, может, все-таки промахнулся? А там новые чудеса пошли, черт те что. Чистый сумбур. И вдруг ваша милость является и все знает.

— Кое-что могу объяснить, — сказал Мартин Бек.

— Можно, я теперь задам несколько вопросов?

— Конечно.

— Во-первых: попал я в старикана?

— Попали. Уложили наповал.

— И то хлеб. Я уж думал, он сидит в соседней комнате с газеткой и ржет, аж штаны мокрые.

— Таким образом, вы совершили убийство, — сурово произнес Мартин Бек.

— Ага, — невозмутимо подтвердил Мауритсон. — И остальные мудрецы — мой адвокат, например, — то же самое твердят.

— Еще вопросы?

— Почему его смерть никого не тронула? В газетах ни строчки не было.

— Свярда обнаружили только много позже. И сначала редшли, что он покончил с собой. Так уж обстоятельства сложились.

— Самоубийство?

— Да, полиция тоже иногда ошибается. Пуля попала ему прямо в грудь, это понятно, ведь он стоял лицом к окну. А комната, в которой лежал покойник, была заперта изнутри. И дверь, и окно заперты.

— Ясно — должно быть, он потянул окно за собой, когда падал. И щеколда сама на крюк наделась.

— Да, пожалуй, что-то в этом роде. Удар пули такого калибра может отбросить человека на несколько метров. И даже если Свярд не держал щеколду, она вполне могла надеться на крюк, когда захлопнулось окно. Мне довелось видеть нечто подобное.

Совсем недавно. Ну что же, — заключил Мартин Бек, — будем считать, что в основном все ясно.

— Все ясно? Ничего себе! Откуда вам известно, что я думал перед тем, как выстрелить?

— Вот это как раз была просто догадка. У вас есть еще вопросы?

— Будьте добры объяснить мне такую вещь. В тот вечер я отправился прямиком домой. Положил пистолет в старый портфель, который набил камнями. Обвязал портфель веревкой — крепко обвязал, как следует, — и поставил в надежное место. Но сначала снял глушитель и раздолбил его молотком. Он и вправду был на один раз, только я его не сам сделал, как вы подумали, а купил вместе с пистолетом. На другое утро я отправился в Сёдер-телье. По пути зашел в какой-то дом и бросил глушитель в мусоропровод. Какой дом, и сам теперь не припомню. В Сёдертелье сел на свою моторную лодку и к вечеру добрался на ней до Сток гольма. Утром взял портфель с пистолетом, опять сел на лодку и где-то аж около Ваксхольма бросил портфель в море.

Мартин Бек озабоченно нахмурился.

— Все было точно так, как я сейчас сказал, — запальчиво продолжал Мауритсон. — Без меня никто не может войти в мою квартиру. Ключа я никому не давал. Только два-три человека знают мой адрес, а им я сказал, что на несколько дней уезжаю в Испанию, перед тем как занялся Свярдом.

— Ну?..

— А вы вот сидите тут, и вам все известно, черт возьми. Известно про пистолет, который я вот этими руками в море утопил. Известно про глушитель. Так вы уж, будьте любезны, просветите меня.

— Где-то вы допустили ошибку, — сказал Мартин Бек, поразмыслив.

— Ошибку? Но ведь я же вам все рассказал, ничего не пропустил. Или я уже не отвечаю за свои поступки? Что?

Мауритсон пронзительно рассмеялся, но - тут же оборвал смех:

— Ну конечно, и вы тоже хотите меня подловить. Только не думайте, что я повторю эти показания на суде.

Мартин Бек встал, открыл дверь и жестом подозвал конвоира.

— У меня все. Пока все.

Мауритсона увели. Он продолжал смеяться.

68