Вокруг света 1975-12, страница 11
4 шиллинга — по нашим деньгам копеек 30—40. Сейчас мы приобрели у Тануфа овцу на обед за 20 шиллингов, да и то Амер торговался битый час. Теперь ведь приезжих из Адена на острове больше, они получают оклады, да и островитяне лучше знают, какое применение найти деньгам. Тануф купит на эти деньги рисовую сечку. Пока готовится обед, которым мы угостим и хозяев, Тануф доит коров. Мальчики тем временем сбивают масло — методично бьют козлиным бурдюком, в который налито молоко, о камень. Процедура тянется часов пять. Это масло остается в полужидком состоянии, и хранят его для обмена или впрок, на «черный день». Оставшаяся пахта, называемая здесь «руба», — основное питание горцев. Дети Тануфа — а старшему уже одиннадцать — выросли на пахте и финиках. Мясо им приходилось есть лишь несколько раз в жизни. Несколько раз, правда, ели и рыбу. Рис впервые попробовали год назад. Горцы — ловкие прыгуны. Причем молодежь любит соревноваться в прыжках. Скачут либо с камня на камень, либо три раза подряд на обеих ногах — наподобие спортивного тройного прыжка, только ноги вместе. Я спрашиваю детей Тануфа, умеют ли они прыгать. Еще бы! Мальчуганы охотно становятся рядом друг с другом и, присев, скачут три раза, как зайцы. Побеждает средний — Иса. Измеряют его результат — примерно 12 метров. Мы восхищенно цокаем языками, и ободренный маленький Иса — ему всего 9 лет — лезет на камень, чтобы показать нам свое искусство еще раз. Он хочет перескочить на другой валун, острый и неровный, который отделяют от него метра четыре. Я приготавливаю камеру, но встречаю недобрый предупреждающий взгляд отца мальчика. — Не надо фотографировать, — дергает меня за рукав Амер. — Если Иса сорвется, он сильно поранится, и отец будет считать, что виноват твой дурной глаз, а горцы — народ горячий... Мальчонка ловко взлетает вверх и приземляется точно в цель. Завидую крепости его подошв: он, босой, с размаху опускается на острый камень, неровности которого я ощущаю даже сквозь резиновую подошву. АХМАД ЖЕНИТСЯ С Ахмадом — молодым пар* нем из Хадибу — нас связывает старая дружба. В прошлом году его отец Хамудеш серьезно заболел, у него, очевидно, была пневмония, и ему помог только привезенный мной пенициллин. Еще тогда Ахмад рассказывал мне, что хочет жениться, ведь ему уже двадцать лет, а отец не позволяет. И вот теперь Ахмад пришел ко мне, чтобы пригласить на свадьбу. — Что, сдался отец? — спросил я Ахмада, когда мы уселись на пальмовые циновки и налили себе по чашке ароматного чая с козьим молоком и кардамоном. — Понял, что я встал на ноги, могу теперь содержать семью, — пояснил Ахмад. — Но ведь на Сокотре не такой уж большой махр (выкуп за невесту): десяток-то баранов ты бы как-нибудь достал? — Разве в махре дело? — отвечал Ахмад. — Я бы мог одолжить у родственников или у соседей. В крайнем случае пошел бы за помощью в горы, к соплеменникам. Главное — отца было убедить. Пришлось сначала уговорить своего приятеля пойти со мной к отцу, чтобы уломать его. — Кого же ты выбрал, — поинтересовался я, — горянку? — Да мне было все равно, кого выбирать, лишь бы жениться, ведь я уже взрослый. Приятель — он постарше меня — посоветовал одну девушку, она дочь Хамдинну — мукаддама (вождя) племени Ка'рёхи, — простодушно сознался Ахмад. — Наверное, красивая девушка? — заметил я. — Наверное, — охотно согласился юноша. — Мне-то откуда знать? Я ведь не могу появиться в ее доме до свадьбы. Когда мой отец согласился, он взял с собой моего приятеля и отправился к родителям девушки. Они поговорили с отцом Фатмы, старым Хамдинну. Старик сначала заупрямился, сказал, что не знает, выросла ли Фатма настолько, чтобы выйти замуж. Но отец уговорил старика, сказал ему, что я не «арби» и девушку не обижу. «Арби» — значит «чужак». Так называют всех приезжающих на остров с континента. Чужаки часто приезжают жениться на сокотрийках. Дело в том, что махр здесь намного меньше, чем на континенте. Совсем недавно (можно было жениться всего за пять динаров — рублей десять. Сейчас выкуп чуть больше и жениться труднее, но все-таки проще, чем в Йемене. Махр до сих пор кое-где платят в натуральном виде — овцами или козами. Раньше бедная семья зачастую отдавала девочку в жены старику, предложившему хороший выкуп и богатые подарки для всех членов семьи. — Потом Хамдинну согласился, — продолжал Ахмад, — отец договорился о махре, о подарках и о том, что свадьба состоится сегодня. Сегодня утром мать и брат невесты увели ее в гости и вернутся только после захода солнца, чтобы девушка не видела приготовлений к свадьбе и ни о чем не догадалась. Потом будет «тарьх». Девушку заведут в комнату и сообщат, что отныне она жена Ах-мада-бин^Хамудеша. А потом ей нужно будет выбрать двух свидетелей, которые вместе с моим отцом и приятелем пойдут к духовному судье-кады и подтвердят, поклявшись на коране, что девушка согласилась выйти за чменя замуж по доброй воле, самолично и без битья. Свидетелями могут быть родственники девушки, например ее отец. Тогда кады запишет нас мужем и женой. Вечером у дома Хамдинну собралось много народу; в одной стороне мужчины, в другой — женщины. — Уау, йе уау, — выводят музыканты, а танцующие гости вторят им в ответ и с силой ударяют в ладоши. Оглушительные хлопки смешиваются с громыханьем бубнов в рваный ритм. Несколько юношей, выстроившись в ряд, подпрыгивают на одной ноге под одобрительные хлопки и возгласы окружающих. Навстречу им двигается ряд девушек. Их глаза скромно опущены вниз, движения медленны, девушки потряхивают плечами, обтянутыми тканью красных, зеленых и черных платьев, обшитых серебряными нитками. Позвякивают обильные украшения. Танец бесконечен. — Где невеста? — спрашиваю я счастливого Ахмада. — Она сидит дома вместе с дядей и матерью. Сегодня она не имеет права выйти из дому, да и завтра еще весь день будет сидеть взаперти, а к вечеру наденет праздничный наряд и будет ждать меня. Я приду со своими подарками и только тогда смогу войти к ней в комнату один. Когда мы станем мужем 9 |
