Вокруг света 1975-12, страница 52

жить кое-какие деликатесы — тот же натек или обжаренное мясо — и, конечно, собственный нож. Ученые пока затрудняются ответить, является ли этот процесс лишь прямым подражанием тому, что тасадай манубе увидели у людей из большого мира, или же он вызван изменениями в их собственном быте.

Это все, бесспорно, плюсы, которые внесло в жизнь затерянного в джунглях Минданао ц отечного племени знакомство с металлическим ножом. Однако оно повлекло за собой и серьезные минусы. На протяжении веков тасадай манубе довольствовались весьма скудным рационом, который давал человеку от силы 1000— 1500 калорий в день, и сумели соответственно приспособиться к нему. На этом фоне можно считать, что нож принес им с собой настоящее изобилие. Плохо ли это? Оказывается, да. «Лесные люди» стали катастрофически толстеть. Вслед за первоначальной радостью наступила тревога: тасадай вдруг стали непривычно уставать во время многокилометровых переходов по джунглям в поисках пищи. Кто-то из них сумел сделать правильный вывод и предупредил остальных, что если они не будут более умеренными в еде, то, помимо «тяжелых ног», наживут еще и «толстые головы»! После этого процесс ожирения приостановился.

Зато другие отрицательные последствия «революции ножа» потребовали вмешательства доктора Элисальде и его коллег. Дело в том, что, став обладателями весьма эффективного рубящего орудия, они принялись без разбора валить деревья, окружающие их «особое место» — небольшую прогалину с пещерами. Теперь им требовалось куда больше древесины для костров, ибо в повседневное меню вошло мясо. Нужны были стволы и жерди для спальных платформ. А главное — уж очень вкусен оказался натек из сердцевины пальм. В поисках ее в прошлом году тасадай манубе снаряжали целые экспедиции, длившиеся иногда по нескольку дней. Трудно сказать, насколько подействовали разъяснения ученых о необходимости умеренности при рубке деревьев и охоте на диких животных. Может быть, «лесные люди» и сами осознали возникшую «экологическую угрозу». Во всяком случае, масштабы «лесоповала» в этом году уменьшились. По мнению новозеландского ботаника Дугласа Йена, изучавшего быт тасадай

манубе, они — прирожденные защитники природы, а вся их жизнь основывается на поддержании постоянной гармонии с ней. Так, например, срывая съедобный стебель растения, тасадай соблюдает осторожность, чтобы не повредить его корни.

Не меньший переворот в жизни тасадай манубе произвели и современные лекарства. Как удалось установить врачу ПАНА-МИНа Сатурнино Ребонгу, собственная народная медицина была у них в зачаточном состоянии: всего несколько трав и корней, которыми пользовали при недомоганиях. Правда, сами «лесные люди» оказались физически удивительно здоровыми по сравнению с другими отсталыми племенами, населяющими гористые джунгли Филиппин. Единственное, что обнаружил Ребонг, так это три случая увеличенной щитовидной железы из-за недостатка йода в их пище да обычную простуду. Путем расспросов и наблюдений ему удалось выяснить, что тасадай манубе никогда не болеют ни малярией, ни туберкулезом, ни амебной дизентерией, которые уносят тысячи жизней в других районах страны.

Однако «лесные люди» оказались весьма восприимчивы к инфекции, попадающей в организм через раны и царапины на ногах и теле. Во всяком случае, если бы не лекарства доктора Ребонга, то, по крайней мере, трое детей и, возможно, столько же взрослых представителей племени тасадай манубе умерли бы в течение четырехлетнего периода. Правда, за это же время родилось трое младенцев, но баланс все равно был бы отрицательным. Вмешательство же современной медицины не просто спасло несколько жизней, а привело к настоящему «демографическому взрыву» у тасадай манубе. Ведь их численность, не считая спасенных, возросла с 26 до 29 человек, то есть на целых 11 процентов! Если эта тенденция сохранится, то, по мнению доктора Мануэля Элисальде, «Потерянной долине» в недалеком будущем будет грозить... перенаселение.

Кстати, ученым довелось стать свидетелями любопытного обогащения тасадайского языка новыми именами, которые самым непосредственным образом связаны с новой эрой в жизни затерянного племени. Одного из младенцев назвали «Тасук», другого — «Гоуахед». В первом случае ро-дители-тасадаи по неизвестным причинам выбрали в качестве

имени звук, издаваемый затвором фотоаппарта при съемке. Во втором — целую английскую фразу «Гоу ахед» — «Передавайте», которую часто слышали от пришельцев, когда те работали на рации.

И все-таки самое потрясающее открытие, сделанное Мануэлем Элисальде, связано с такой трудной для тасадай манубе проблемой, как женитьба. К моменту открытия племени в нем было четверо юношей, достигших брачного возраста, которые сильно переживали свою семейную неустроенность. После длительных, *Терпеливых расспросов доктор Элисальде узнал у одного из них по имени Балаям, что по традиции молодые тасадай обязаны искать невесту в двух других племенах — у тасафенгов или сандуков. Оказывается, по соседству с тасадай манубе существуют еще две первобытные этнические группки, ведущие кочевой образ жизни. Во всяком случае, все замужние женщины в их племени являются представительницами этих групп, а девушки тасадай манубе, в свою очередь, выходят замуж за тасафенгов или сандуков. Однако по неизвестной причине тасадай вот уже лет семь-десять не встречают их.

Чтобы утешить тосковавшего Балаяма, доктор Элисальде неосторожно пошутил, что постарается найти и привезти ему лесную фею. Увы, бедный юноша воспринял шутку всерьез и при каждом новом прилете руководителя ПАНАМИНа слезно умолял его поскорее выполнить обещание. Когда же в очередной раз Балаям выложил к ногам не меньше его расстроенного нелепой историей Элисальде пару оленьих рогов и половину кабана в качестве выкупа за невесту, доктор понял, что нужно срочно принимать меры, если он не хочет потерять расположение тасадай манубе.

Положение спасла местная переводчица Игна из племени ма-нобо-блит. Она отправилась на вертолете в свою деревню и привезла Балаяму потенциальную невесту — симпатичную тридцатилетнюю вдову по имени Синди. Обряд ухаживания у тасадай манубе оказался достаточно сложным и затяжным: только на десятый день Синди согласилась стать женой понравившегося ей Балаяма. Но тут вмешался доктор Мануэль Элисальде. Он объяснил невесте, что у тасадай манубе не существует процедуры разводов и, если она выйдет за

50