Вокруг света 1976-05, страница 26
раскопок безрадостен. Вчера ночью пришла такая весть из Ильмовой пади. То, что Коновалов принял за следы большого ритуального костра, оказалось продуктом загадочного подземного пожара. В Ильмовой пади только с краю стоят пять-шесть реликтовых ильмов. Все остальное — сосновый бор. Белеют квадраты, выложенные из камня. Прямо наверху, под тонкой натруской сосновой хвои, обозначены основания «перевернутых» пирамид, больших и малых. Малых больше двухсот, больших — семь. В малых — «простые смертные», в больших покоятся останки вождей. Темнеет огромный котлован. Длинный д рому с — вход, перегороженный надвое каменными плитами. Эти плиты, торчащие из земли, напоминают хребет динозавра. Котлован дышит сыростью. Он идет вниз уступами, сужаясь воронкой. Почва — мелкий светлый песок, но в самом низу черно, как от взрыва бомбы. Размеры котлована — семнадцать на восемнадцать метров. Глубина — что-то около десяти. Вид у Коновалова расстроенный и усталый. Руки его в ссадинах и мозолях... — Мы же специалистов вызвали, — волнуется Коновалов, — и вот торопимся, роем. Угли идут, зола. Так и думали: следы очистительного костра. Под ним сруб должен быть, еще один сруб, а уже потом — саркофаг. Но идут угли и угли, кости жертвоприношений, а потом и обломки самого костяка пошли. Жалкие остатки! Даже черепа нет. Все перерыто, раскидано — явные следы ограбления. Когда пошел этот беспорядок в слое земли и угля, мы поняли: все, катастрофа! По краям котлована — огром ное количество камней. Раскопки продолжались пять лет, а точнее — пять сезонов. Стены «обратной» пирамиды были обложены камнем. Кроме того, ее укрепляли продольная и несколько поперечных стен. На каждом камне (а их многие тысячи!) синей масляной краской выписан номер. Работы велись на средства этнографического музея, и Семен Романович намеревался и пирамиду, и саркофаг усопшего хунну перевезти на территорию музея. Стоило ли теперь перевозить пирамиду, если нет саркофага? Древние грабители золу и угли просеяли тщательно — Коновалов нашел лишь обрывки тонких золотых ' Шн¥ ^ да несколько бронзовых блях, украшавших когда-то гроб. Семен Романович горестно размышлял над этим, но вслух утешал Коновалова: — Ничего страшного, риск есть риск! Всякие раскопки — это прежде всего риск. И потом сама пирамида — немалая находка для науки. Раскопки подобной пирамиды производились на территории Бурятии впервые. В Монголии — там было нечто подобное. Семен Романович прав: знание устройства дома хунну — ценность, но и знание устройства их «загробного дома» — тоже ценность немалая. Чтобы разгадать тайну народа, надо знать, как он жил и как умирал. От Кяхты тянется к Селенге привольная холмистая степь Субуктуй. Субуктуй — древнее эхо конских копыт! Воинственные орды скакали среди тучных трав, и мирные пастухи гортанными голосами тянули песни под звездным небом. Предки эвенкийки Тамары прошли этой степью, возможно, не раз и не два, а далекие предки бурята Семена Романовича гнали гурты скота мимо зеленых холмов Субуктуя. Разные племена и народы прошли по тучной степи... И степь хранит их следы — в Дурёнах найдены остатки жилищ начала нашей эры. А где-то на краю Хоринских степей, возле горы Санный Мыс, выявилось человеческое жилище времен палеолита. Основания стен, два очага... Тысячи лет назад сидели возле этих очагов люди. Орудие труда — осколок камня... Семен Романович намерен перевезти жилище эпохи палеолита на территорию музея. Отладится четкая композиция музея — от зари человечества до наших дней. Бесконечна река жизни... Замысел Министерства культуры Бурятии вообще грандиозен: собрать воедино не только жилища начиная с эпохи палеолита, но и орудия труда — от каменного скребка до трактора... Горит огонь в доме хунну. Семен Романович привез немного мяса, и мы зажарили его на раскаленных углях, как это делали наши далекие предки. Вкусно пахнет слегка подгоревшей бараниной, трещат угли, шевелятся на стенах тени, но — странное дело! — ощутить себя древними людьми мы так и не смогли. Таинственная это была ночь. Летящие листья, купола церкви, луна, похожая на свежий спил дерева. Стучит копытом одинокая серая лошадь, пестрят узоры на стенах балган-дуга-на, покачиваются на веревочках сэвэки — куклы-божки эвенков. И горит огонь в доме хунну... А над сопкой — легкое зарево, отсвет неоновых огней города. ОЛЕДЕНЕНИЕ И «ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП» Комплексная, состоящая из семи представителей наук о Земле, группа американских специалистов завершила анализ колонок донного грунта, поднятого со дна Мексиканского залива близ устья реки Миссисипи. Основной сделанный ими вывод состоит в том, что около 12 тысяч лет назад ледяной покров в северном полушарии далеко продвинулся к югу. Затем нача лось столь бурное таяние, что подъем уровня моря мог составить несколько десятков метров в год. Максимум этого подъема, согласно подсчетам, приходится примерно на 9600 год до н. э., то есть довольно точно совпадает с называемой Платоном датой затопления Атлантиды. Упоминания о «всемирном потопе» известны в летописях и фольклоре многих народов. Однако датировка подобных событий, естественно, очень неопределенна. До того как началось описываемое американскими исследователями таяние ледников, уровень моря был примерно на 50 метров ниже, чем в наши дни. Поэтому изоляция и затопление целых древних цивилизаций в принципе были вполне возможны. Но окончательный вывод о скорости таяния льдов и о последствиях этого события делать рано, так как существующие методы палеоанали-за не гарантируют высокой точности результатов. 24 ЗАГАПНИ ПРОЕКТЫ ОШРЬГТИЯ |
