Вокруг света 1976-05, страница 52

Оажется, все мы знаем: какое дело мужское, а какое женское.

Водитель МАЗа — мужское. КрАЗа — тоже. Шахтер — мужское. Няня в яслях — женское. А геолог, летчик, адвокат?

Еще не так давно можно было с уверенностью сказать: эти занятия предназначены исключительно для мужчин.

В одном из номеров «Вокруг света» в конце прошлого века помещена была заметка о том, что «...в Северо-Американских Соединенных Штатах имеется некоторое количество женщин-преподавателей в гимназиях...». Далее в заметке говорилось, что там же есть женщины-врачи, а поскольку юридические факультеты некоторых университетов начали принимать в число своих студентов девиц, можно, очевидно, ожидать, что в недалеком будущем появятся женщины-адвокаты...

Можно себе представить, как смеялись тогда подписчики, прочитав эту заметку...

Сейчас женщина — юрист, инженер и даже летчица не удивляет никого. А врачами и учителями работают преимущественно женщины. Даже возникла проблема «феминизации» школы, заговорили о необходимости привлекать представителей сильного пола к воспитанию детей.

Теперь обратите внимание: мы спокойно читаем о девушках — геологах или сельских механизаторах и с некоторым удивлением о юноше — дояре или сборщике чая. А представьте себе такую заметку: «С детских лет мечтал Петя работать в детском саду. Эта мечта не покидала его ни во время службы в армии, ни когда он работал бульдозеристом в Сибири...» и т. д. Она бы вызвала у нас смех, и причиной его было бы одно: мужчина занялся женским делом.

Может быть, в основе этого лежит порой несознаваемое убеждение в неравенстве занятий и в безусловном превосходстве того, что может делать мужчина, над тем, что может делать женщина.

Корни этого убеждения — в далеком прошлом рода человеческого.

У тех племен, которые сохранили первобытность, дискуссий на тему о том, чем заниматься мужчине, а чем — женщине, не возникает. Там разделение труда абсолютно четкое.

У индейцев Гватемалы переноска тяжестей такое же женское дело, как и воспитание детей.