Вокруг света 1976-05, страница 70

— Сразу включился в работу, как только освободили. Все время ездил, был комиссаром, как тогда говорили, но вскоре умер в Ашхабаде...

— А. что вы знаете 6 братьях и сестрах Виктора и вашего отца?

— Об остальных мало знаю. Тетя Нюра стала врачом, участвовала в гражданской войне, два года воевала на бронепоезде, сейчас, понятно, на пенсии.

Петр Георгиевич стал офицером, был очень любим солдатами, храбро сражался в годы первой мировой войны, отмечен золотым оружием, погиб в бою. Его сын Георгий был одним из организаторов комсомола в Верном, служил в Советской Армии, полковник, кандидат медицинских наук, последние годы жизни был начальником военного санатория в Ялте. Второй сын — Станислав — погиб на фронте в годы Отечественной войны. Была еще дочь Наталья.

Яков Георгиевич Федоров окончил кадетский корпус, вышел в армию, но прослужил недолго. Возмутившись бесчеловечным издевательством - одного из старших офицеров над солдатами, ударил того по лицу... Последовал суд, разжалование, ли-* шение прав состояния. У Якова был хороший голос, и провинциальная русская сцена обрела еще одного певца.

Василий Георгиевич Федоров окончил юридический факультет, был адвокатом в городе Енакие-ве, и, по слухам, его расстреляли немецкие оккупанты. Подобная судьба постигла и харьковского врача Антония Георгиевича Федорова...

Евгений Георгиевич был историком, жил в Алма-Ате. Константин Георгиевич пропал без вести в годы революции, поговаривали, что занесла его судьба в Италию, но так ли это — никто не знает.

Вот вам весь сказ о наших родоначальниках. Очень приятно, что вспомнили теперь о Викторе Георгиевиче, необычайно достойный был человек и смелый.

...Вот результат только одной публикации —• нам приоткрылась судьба большой русской семьи Федоровых, семьи, чьи потомки и сегодня продолжают служить Отчизне.

Теперь моя задача — поиски в архивах по уточнению тех данных, что записал я в мой блокнот во время разговора с Ниной Павловной.

Л что еще принесла почта?

Из Таллина откликнулась на

публикацию двоюродная внучка летчика Павла Владимировича Аргеева — инженер Ада Борисовна Зинцова. К сожалению, моя корреспондентка ничего существенного не добавила к уже известному, но обнадежила фраза: «,..моя бабушка Мария Петровна Аргеева много рассказывала о братьях деда». Должны объявиться Аргеевы.

...И вот во время одной из недавних командировок меня разыскал из Киева по телефону человек по фамилии Аргеев. Встретиться мне с ним пока не удалось, а адреса своего он не оставил. Ничего не остается делать, как ждать новых вестей от Аргеевых.

Я очень благодарен автору книги «Соперники орлов» Евгении Владимировне Королевой, приславшей мне из Киева несколько справок из ее картотеки, и, в частности, о летчике Александре Гомберге: «В июне 1916 года погиб смертью храбрых под Верденом в воздушном бою одессит Александр Александрович Гомберг. После окончания Киевского политехнического института он изучал за рубежом автодело. Здесь его застала война, и он вступил добровольцем во французскую авиацию. Четырьмя военными орденами был награжден за храбрость лейтенант Александр Гомберг».

Это первые сведения о Гомберге, но пока и единственные. Хочется думать, что одесситы помогут полнее рассказать о жизни их отважного земляка.

В первых очерках я назвал фамилии и других летчиков-добро-вольцев, в том числе рижанина Эдуарда Пульпе. Житель города Елгавы И. Розенберг написал, что помнит имя этого славного авиатора, читал о нем в журнале «Атпута», который выходил в Латвии в конце 30-х годов.

И вот что с помощью читателей и работников архивов удалось выяснить об этом замечательном человеке.

«ЛЕТЧИК С ВУЛКАНОМ В СЕРДЦЕ»

Такой характеристики удостоили французы русского подданного, летчика-добровольца Эдуарда Лулыпе. Он тоже был в списке, составленном мною перед поездкой в Париж. Об этом отважном человеке я знал очень немного. В замке Венсенн хранители архивов французской военной авиации личного дела Пульпе по

ка не нашли, но, работая в библиотеке аэроклуба Франции, я день за днем просматривал приказы о награждении военной медалью, которые регулярно публиковались в журнале «Аэро-филь».

И вот декабрьский номер 1915 года... В правом углу 279-й страницы портрет крупного мужчины в штатском... Сержант Эдуард Пульпе!.. Высокий лоб, энергичное, волевое лицо, крепкие, широкие плечи... Дальше написано: «Русский. Родился 22 июня 188... (не отпечаталась последняя цифра. — Ю. Г.) в Риге. Бреве (пилотское удостоверение. 16. Г.) № 1571 от 19 декабря .1913 года на «Депердюссене».

Рядом столбиком напечатана выписка из приказа военного министра Франции от 24 ноября 1915 года: «Пульпе Эдуард добровольно вступил в армию, сержант эскадрильи М. С. 23. Летчик исключительной отваги и мужества, который уже много раз доказывал это при бомбардировках и воздушных боях.

23 сентября 1915 года, когда во время сложной операции один из его товарищей потерпел неудачу, сам заменил его в особо сложных обстоятельствах и закончил боевое задание с успехом».

Теперь я знаю номер эскадрильи Пульпе, может быть, это поможет поискам в Венсенне? Через несколько дней получаю четыре выписки из приказов по армии. Одна нам уже известна, а вот другие, несмотря на скупость военного языка, позволяют понять многое в характере этого незаурядного человека: «...Летчик отважный и смелый. Вызвался лететь в одиночку бомбить вокзал «X». Во время выполнения операции был атакован немецким самолетом. Вернулся на аэроплане, изрешеченном пулями. Бак с горючим пробит, перебиты тросы управления.

Продолжает и в настоящем показывать такие же примеры отваги и мужества».

Разве не ясно, что, ломимо истинной отваги, это задание потребовало от Пульпе огромного самообладания и недюжинного летного мастерства, чтоб закончить бомбометание и вернуться на своем израненном самолете? Попробуем представить себе, как тогда бомбили. Прицелов еще не существовало, бомбы лежали в кабине летчика-наблюдателя прямо под ногами. Когда приближались к намеченному району, лет-наб расконтривал взрыватель и, придерживая вертушку бомбы,

68