Вокруг света 1976-06, страница 27

ли, — скороговоркой выпалил Петр.

...На днище перевернутого судна были двое: ихтиолог Леша и Лена Семенова. Леша из последних сил удерживал ее. Лена ничего не говорила, а только плакала. Ее просто втащили в карбас, сняли намокшую пудовую телогрейку. Она совсем закоченела. Как опытные подводники мы знали, что в первую очередь нужно укрыть затылочную часть, иначе может наступить паралич нервной системы. Лену закутали во все теплое, что было на сидевших в катере.

Леша ввалился в карбас сам.

Дальнейшие поиски велись государственными службами, были привлечены вертолеты, самолеты, морские суда. Мы остались не у дел.

«Замора» с куском фанеры вме

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВСКИЙ

П

Все это было в том, 1973 году без меня. Теперь «Заморе» предстоял второй бросок. Дима Кравченко, Володя Корольков и я стали готовиться к отплытию. Рассовали вещи под банками в каюте. Мотор завелся с пол-обо-рота. Один из якорей запутался в проволоке, выброшенной с пирса в море, пришлось его оставить на дне. Отталкиваясь багром и веслами, мы отогнали катер от свай, и тут его подхватила волна. Освобожденная от пут, «Замора» вздохнула полной грудью и помчалась вдоль берега на восток...

Дул устойчивый западный ветер, и мы торопились воспользоваться им. Волны держали катер под крылья. Его ное висел на кромке волны, а по крутым бокам кипела вода. Пока все шло хорошо. Я вспомнил моего хорошего знакомого, который сейчас оставался в Москве. Узнав о моем намерении пойти на катерке в Арктику, он возмущенно кричал по телефону: «Лезть к черту на рога! Кому это нужно? Это истрепанный как жизнь ход. Химера. Пар. Зачем рисковать, когда можно доехать, доплыть, долететь куда угодно! А вашу лайбу разнесет первый шторм, выбросит на мель, раздавит льдами...»

Я не хотел тогда слушать его, с детства уверовав в то, что чем

сто лобового стекла походила на усталого израненного зверя. Все жители поселка были уверены, что катер останется здесь на зимовку. Вертолетчики предложили нам свои услуги, чтобы подбросить вещи экспедиции в Нарьян-Мар.

Мы не воспользовались их предложением. Это объяснялось в первую очередь тем, что корпус катера и двигатель нуждались в серьезном ремонте, его очень трудно было бы осуществить в Тобседе.

Выходить решили с рыбаками, которые направлялись на промысел в устье реки Песчаной. Аркадий Белугин, бригадир, откладывал отход сначала на час, потом еще на два. У нас жя^-аее- было готово. Я подошел к нему:

— Слушай, дорогой, когда двигаться будем? Скоро начнет темнеть.

АРУС НАД

больше препятствий встречаешь на пути, тем большее удовольствие получаешь от их преодоления. Ведь когда человек несется с крутой горы и делает головокружительные виражи, он рискует размозжить голову, хотя никто не заставляет его подвергать себя риску. Он может остаться в безмятежном и сладостном окружении горного воздуха, солнечного света и устойчивой неподвижности. Но в короткие мгновения спуска человек живет так, как никогда не жил бы, оставаясь на месте.

Евгений Иванович Толстиков, заслуженный наш полярник, ныне заместитель начальника всей гидрометеослужбы Союза, руководитель антарктических континентальных экспедиций, участник первого похода к Полюсу недоступности, человек, познавший лютость Арктики и Антарктиды во всей силе, разумеется, хорошо представлял риск нашего предприятия. Но, наверное, потому, что сам постоянно шел навстречу опасностям, без всяких проволочек дал нам «добро» и под письмом «Всем начальникам полярных станций... оказывать всемерное содействие...» твердой рукой поставил свою подпись.

...По-прежнему справа мы держали на виду берег. Солнце кружило по небосводу по эллипсу, снижаясь лишь в полночь. В это

— Мы на лошади поедем. А вы, москвичи, запомните: море шуток не понимает. Без толку с ним шутить.

Вход в залив прикрывали лохматые шапки бурунов. «На. лошади» мы выходить не могли. Значит, надо отплывать. «Замора» вписывалась в горы воды как-то осторожно. Руля слушалась мгновенно, вся словно сжалась, напружинилась. Первый ряд бурунов... Рывок вперед, и вот нас уже выносит на вершину второго ряда. «Замора» медленно переваливается через гребень пены. Сзади почти под кормой бурун переламывается надвое, а нас уже покачивает крупная морская зыбь...* До Печоры добежали быстро ¹.

¹ Литературная обработка дневниковых записей Н. Кучеренко.

время яркость его убывала настолько, что виднелись звезды. Ковш Большой Медведицы разбросался прямо над головой, Полярная звезда висела чуть в стороне. Древние греки называли эти звезды «Арктос». Оттуда, из пронзительно голубого Средиземноморья, от сладких запахов магнолий и прокаленной горячим солнцем земли эти звезды смотрелись на горизонте. Очевидно, древним грекам мнилось, что в неведомой северной земле живую природу боги создавали в припадке мрачной ипохондрии. Им неведомы были и жаркие всполохи полярных сияний, и твердость прибитых пургой снегов, и неверный след песца, и ход рыбьих стай в глубинах морей, которые повторялись из века в век, а ведь все это таило в себе особую красоту и притягательность...

Проснувшись, Дима и Володя начали жевать сухой хлеб. Где-то на одной из стоянок, когда они плыли по Печоре, забыли примус. Если придется ночевать вдали от населенных пунктов на голом месте, что вполне вероятно, не будет, значит, ни горячей пищи, ни чая. И это при Дими-ной язве желудка, которая' постоянно изнуряет тяжелыми, мучительными болями.

В основном баке кончилось топливо. Пришлось заливать бензин из канистр. По расчетам Димы,

МОРЕМ