Вокруг света 1976-07, страница 34

— Конечно, стреляли и много лавин спустили. Этим занимался Миша Залиханов, он большой сп циалист по обстрелу лавин.

Михаил Залиханов, теперь уже доктор географических наук, хорошо знает горы и особенно этот район. Он здесь родился, здесь его дом; в Терсколе, в Высокогорном геофизическом институте он и работает. Михаил мастер спорта по альпинизму, а это тоже кое-что значит. Когда в Приэльбрусье возникает лавинная опасность, он всегда возле пушки — зенитного орудия, предназначенного для обстрела облаков, начиненных градом. Работа непростая, нужно не только обладать специальными знаниями, но надо еще взять на себя смелость решить, когда и куда стрелять. Расчет должен быть предельно точен.

— Ну вот, — продолжает Нурис, — все закрыли, прекратили всякое сообщение между Терсколом и Азау, переселили жителей из наиболее опасных мест, обстреляли лавиносборы, спустили лавины, какие смогли, и, главное, оповестили вовремя всех туристов и местных жителей о грозящей опасности. В нашем деле профилактика очень важна...

И все же профилактика — профилактикой, наука — наукой, — сказал Нурис, — но нет еще прибора, который мог бы указать день и час схода лавины. Пока что мы во многом основываемся на личном опыте и интуиции. Но бывают казусные ситуации... Скажем, в 1951 году лавиной в местечке Эйстене (Альпы) был снесен дом, построенный в 1461 году. Он простоял здесь почти 500 лет! Но в том году создалась необычная лавинная ситуация. Тогда же в Альпах был разрушен лавиной охотничий домик, которому было 600 лет!

Пришли в лабораторию пить с нами чай Георгий Казимирович и Юрий Георгиевич Арутюнов, заведующий Эльбрусской учебно-научной станцией МГУ, тоже мастер спорта по альпинизму. Юра Арутюнов много лет возглавлял в этом районе горноспасательную службу. Еще один Старый друг. И я решил, что настало время задать вопросы, которые казались мне главными.

— Георгий Казимирович, — спросил я, — скажите, пожалуйста, по каким основным направлениям работают сейчас советские лавинщики?

— По нескольким, в различных аспектах. Во-первых, прогноз лавин в пространстве. Вы знаете,

что составлены и опубликованы карты лавинной опасности СССР. Теперь составляются карты крупномасштабные — по основным горным районам. Во-вторых, прогноз во времени, то есть определение лавинной опасности в конкретных условиях. Тут два пути: по видимым признакам (высота снега, интенсивность снегопада, подстилающий слой, форма снежинок и т. д.) и прогноз лавин замедленного, непостоянного действия. Такие особенно опасны... На западе большие лавины непостоянного характера на^ зывают женскими именами, как тайфуны. Вот Юрий Георгиевич, — Тушинский повернулся в сторону молчаливого Арутюнова, — написал сейчас большую и весьма полезную книгу по этому поводу.

Затем изучение параметров движущихся лавин, — продолжал Тушинский. — Этим как раз занимается Нурис. Очень интересная тема, разрабатываемая в Проблемной лаборатории, связана с ритмами лавин в исторически обозримое время и прогнозом лавинной опасности до 2000 года. Ну и, наконец, вся инженерная гляциология. Без нас не обходится ни одно крупное строительство в горах. Наши ребята, например, семь лет проработали на БАМе, зимовали там, их изыскания и карты легли в основу проекта трассы.

— Понятно. А теперь такой, может быть, не очень существенный вопрос. Есть ли у нас лавинные собаки?

— Это пусть Юрий Георгиевич скажет, — ответил Тушинский, — из всех нас он имеет самый большой опыт спасательной службы.

— Как тебе сказать, — начал Арутюнов, — дело это для нас новое... Есть у нас большой энтузиаст — Слава Усов. Он работает сейчас с группой собак по специальному руководству и международным требованиям. И уже воспитал собак, которые сдали экзамен на класс «А».

— А что это такое?

— Собака класса «А» должна сразу же находить Человека на площади в полгектара на глубине не менее 70 сантиметров.

Вдруг мои собеседники подняли головы и прислушались. Я тоже услышал отдаленный грохот. Нурис стремительно выскочил из комнаты и побежал к своим самописцам. Я — за ним. Оказалось, сошла «домашняя» лавина, и приборы ее записали. Это и была шестая по счету лавина, записанная в этом году.

НИКОЛАЙ КОРОТЕЕВ

осле первой встречи с ветераном МВД Киргизии Абдылдой Исабаевым, которая позволила мне написать быль о Дердеш-мергене, прошло довольно много времени. Правда, мы заранее договорились о новом свидании. Мне нужно было подготовиться к разговору о зиме 1943 года. Тогда Исабаев занимал пост начальника отдела ББ — по борьбе с бандитизмом — в НКВД республики.

Мне требовалось прежде всего побывать в местах, где развивались события. Дикая природа саксауловых лесов, тугаи Кокуй-ских болот занимали в рассказе Исабаева особое место.

Итак, через несколько месяцев я вновь встретился с ветераном.

И он рассказал.-..

Встретился я вчера с Кабарги-ным. С Василием, моим старым ^дШВ^^{тоже вет}€р^аном- Он, как и^^Вь, во Фрунзе, живет. Бо~ И1це Вася. Тридцать лет... пШШ/Шпъше прошло с тех пор, когда мыс ним вдвоем преследовали. целКЬ банду...

Вон на ^бульваре, под старым таким карагачем, — скамеечка. Ее хорошо отсюда, из гостиницы, из номера, видно. Там й повстречались.

— Аманты, тамыр Исабаев, — говорит Вася.

— Здорово, друг, — отвечаю.

Присели на скамеечку. Помолчали.

Мы с ним всегда так — сядем, молчим. А потом мне многие-многие дни не дает покоя история того преследования.

В ноябре сорок третьего года это было...

Я возвращался в столицу республики из Южной Киргизии. Ехал поездом очень долго, помню, суток трое: через Ташкент, Талас... Рана всю дорогу покоя не давала. В бедро меця легко ранили, навылет. В горах мы ликвидировали одну из банд.

Во Фрунзе тогда размещалось много госпиталей. Человек на костылях был в городе не редкость. Однако идти по родной улице самому, опираясь на подпорки, как-то диковато. Поезд пришел поздно вечером, от вокзала до дома, где тогда проживал, всего два квартала по бульвару Дзержинского. Так что до

32