Вокруг света 1976-07, страница 47

колесами шасси, высадил нас на ледоразделе ледников Грёнфьорд-Фритьоф, на западе Земли Нор-деншельда. Пока что двоих — меня и командира вертолетчиков Крайнова, руководившего операцией под названием «Воздушный мост». Я оттаскиваю груз и утаптываю площадку для следующей машины, а он почти задушевно произносит в микрофон:

— Я — ледник, я — ледник...

Минут через пятнадцать очередной вертолет, загребая лопастями воздух, появляется над припаем, красным пятнышком мелькая на фоне заснеженных склонов.

После пятого рейса на ледоразделе стало слишком людно, его белоснежную поверхность испятнали строчки следов, а груды оборудования и ящиков по высоте соперничали с окрестными горами. Мы с Крайновым были едины в желании поскорей расстаться, потому что оба не однажды испытали на себе непостоянство Арктики. Поспешные рукопожатия, взлетает последняя машина, и вдруг снова нарастающий гул... Незапланированный рейс, ЧП? Нежданный гость зависает, открывается дверь — и прямо в руки с неба опускаются непредусмотренные... пироги! Черт возьми, да ведь у меня сегодня день рождения.. Спасибо, ребята, что напомнили.

Через сутки мы уже прочно обосновались. Поста вили обе палатки КАПШ (каркасная арктическая палатка Шапошникова) — жилую и рабочую, отрыли в снегу «дизельную» и укрыли все наше добро от метелей. Портативная рация «Карат» надежно держала связь с Баренцбургом. Все шло своим чередом — генератор, лебедка, защитная снежная стенка от ветра, а погода явно баловала нас: ни намека на метель. Теперь можно было оценить и окружающий пейзаж.

Наш лагерь располагаете л посреди ровного за снеженного пространства, зажатого между горами. До ближайших скал, нунагаков, — километр-полто-ра. Мы живем на самом ледоразделе — на юг и на север к заливам полого спускаются языки ледников Фритьоф и Грёнфьорд. Снег скрывает трещи

ны, и только вдали видно, как потоки талой воды петляют на своем пути к морю. С каждым днем салатные пятна снежных «болот» все заметнее

В поле зрения у нас более двухсот километров изрезанного дикого побережья. Лишь на севере, на каменных склонах гор, спускающихся к сумрачному Грёнфьорду, чуть заметно темное пятнышко Баренцбурга, от которого мы находимся в тридцати километрах. Тонкая струйка дыма поднимается над терриконом. Неподвижно застыл на темной глади залива очередной уголылик-десятитысячник Еще дальше к северу — скопление островерхих гор, залитых золотистыми потоками солнечного света. Горы эти напоминают мне рисунки на старинных картах-портуланах: вершины такие же маленькие и такие же четкие. Понимаешь, как немного места занимают люди в этом полярном краю...

Мне больше по душе пейзаж к югу от нашего лагеря Под белесым просторным небом раскинулась широкая гладь залива Бельсунн с низкой полоской острова Аксель, массив Мидтерхука, наклонившийся к морю, каменный шатер горы Берцелиус и белое покрывало ледника Решёрш, полого поднимающееся в глубь суши. Там проходили наши маршруты в прошлом году. Наглядно, словно на карте, видишь наше плаванье 1967 года: стоянку у ледника Ренар, устье Ван-Кёлен-фьорда, запомнившееся двухнедельным штормом, свирепый пролив Марии, доставивший нам столько испытаний. Пожалуй, я не припомню другого подобного случая, когда связь времен была бы столь ощутимой и зримой. Без тех маршрутов не было бы сейчас нашего лагеря, который посреди безлюдья выглядит весьма внушительно. На фоне дальних гор купола КАПШов, лес антенн, стенки из снежных кирпичей, фанерная крыша «дизельной», присыпанная снегом, и, наконец, флаг — такого здесь не бывало. Со-

Экспедиция уходит в поиск