Вокруг света 1976-08, страница 39

5. Рекомендации психолога важны не только при подборе группы, но и при распределении функции внутри ее, в частности при назначении руководителя.

6. Высокая степень профессиональной подготовленности членов группы — даже оставляя в стороне остальные аспекты — с чисто психологической точки зрения уже обязательна.

7. Экспедиционная группа должна представлять собою союз единомышленников, спаянных и вдохновленных сознанием важности выполняемой цели.

Возможно, нам следовало бы попытаться найти общий язык. Но таких попыток ни я, ни ты не предпринимали...

Ты дал мне почитать свой дневник, который вел с тех пор, как «Замора» строилась. Сколько труда и времени ушло на строительство даже такого маленького катера! И конечно, обидно — приезжает какой-то пижон и говорит, что мал запас топлива, нет штурманского снаряжения, надо установить рацию и т. д. Но я говорил об этом, так как знал условия плавания в северных морях.

Что же произошло в то время, когда вы шли из Харасавэя в Диксон? Трижды ветер достигал •скорости 25 метров в секунду, два раза — 35, один раз — 42, наконец он обрушился с ураганной силой — 52 метра в секунду. Почти все сооружения по западному побережью Таймыра — полярные станции, автономные радиомаяки, пункты, гидробазы, зимовья промысловиков — получили повреждения. Нагонный западный ветер поднял воду, и она через губы, заливы, устья рек устремилась, как цунами, в тундру. Ветер сносил антенны, срывал крыши, разносил по тундре склады, а береговая волна громила все это подхваченным плавником. В море пострадали океанские суда. Приходится ли говорить о «Заморе»?

Поскольку рации на «Заморе» не было и никаких вестей от нас не поступало, журнал «Вокруг света», следя за природной обстановкой, немедленно послал на Диксон своего корреспондента. Георгий Сикачинский поднял на ноги штаб морских операций во главе с А. М. Кашицким, капитана-наставника В. А. Куровкова, начальника узла связи гидроме-теоцентра В. А. Левковского и других. Как раз в это время грохотал шторм, в море находились караваны судов, люди и в штабе морских операций, и на радиостанциях были замотаны до предела, но они все-таки нашли время дать запросы о «Заморе» по

всем поляркам. Синоптики Валерий Власенко и Михаил Марты-неико переворошили горы синоптических карт (за сутки 8 новых карт), строили наиболее вероятные версии того, где может находиться катер, что его задерживает. В курс событий была посвящена милиция, моряки портового пограничного катера, полярники Многие высказывали мрачные прогнозы: «С Арктикой надо на «вы».

Через несколько дней начальник узла связи В. А. Левковский сообщил Георгию следующее: «Ваши товарищи находятся на полярной станции на мысе Лескина в 90 километрах от Диксона. Учитывая, что мне дана власть и исходя из соображений малых размеров судна, плохого состояния его корпуса, разболтанности двигателя и жестокой штормовой погоды, я запретил им дальнейшее продвижение... Ваш энтузиазм похвален, но никому не нужны бессмысленные жертвы». (Позднее Жора узнал, что Левковский бросил фразу: «Катер сжечь, команду связать и караулить!»)

Как оказалось, на Лескино прибыла не «Замора», а другой «самодеятельный» катер. Именно он-то и был задержан и силами флота отбуксирован на Диксон. Штаб морских операций не мог предполагать, что, кроме «Заморы», кто-то еще совершает одиссею в карских водах, он не стал >точнять, мы это или не мы. Экипаж неизвестного катера не сопротивлялся при оказании помощи и тем самым поставил под предельную угрозу судьбу «Заморы», о которой перестали беспокоиться — ведь думали, что она обнаружена и в безопасности.

Но когда это выяснилось и истекли последние сроки предполагаемого прибытия «Заморы» в Диксон, Сикачинский поставил в известность райком партии. Здеа вместе с инструктором Констан типом Анатольевичем Койниным он обсудил все варианты спасения «Заморы», вплоть до органи зации поисков с помощью авиации, судов гидробазы и гидрометеослужбы. Договорились, что штаб морских операций даст сообщение всем судам, находящимся в районе от острова Белого до Диксона. При необходимости решено вызвать авиацию, провести оповещение промысловых рыболовецких бригад в устье Оби и Енисея, организовать береговые поисковые группы.

К счастью, удалось избежать этой грандиозной заварухи.

Вот почему «Заморе» необходима была рация. Наше мероприя

тие для многих людей — и по сердцу и по службе — вылилось в дополнительные хлопоты, лишнюю трепку нервов, нравственное напряжение, так как у нас давно всосалось в кровь правило — не оставлять товарищей в беде. Плавание «Заморы» оказалось делом не одной «Заморы». И так будет всегда...

И вот что еще уловил я, когда читал твой дневник, Дима. Меня поразила обнаженная нетерпимость твоих оценок складывающихся ситуаций — безусловно, тяжелых, критических, где возможны всякие психологические срывы. «...Я вынужден заметить, что пассажиры МНЕ не нужны ..» В этой фразе из твоего дневника первого года плавания (слово «мне» я выделил специально) я увидел ключ ко многому и привел ее только лишь для того, чтобы из происшедшего между нами (ведь плавание «Заморы» — это тоже одно из слагаемых человеческого опыта) попытаться найти еще одну «скучную истину».

Видимо, общее дело в какой-то момент ты неосознанно начал считать только своим, а единомышленников и сотоварищей поэтому только помощниками. А отсюда уже один шаг к тому, чтобы в любом возражении своим словам видеть «бунт».. И тогда уже взаимопонимание, как лавина от одного брошенного камня, рушится, сметая все на своем пути — интересы дела, дружбу. К счастью, у нас до крайностей никогда не доходило.

Теперь все позади. И «Замора» прошла по северным морям, и мы вынесли из путешествия то, во имя чего люди поднимаются на снежные вершины или бросают вызов океану, уходят в подземелья или встречаются с огненными вулканами, — веру, что мы все можем».