Вокруг света 1976-12, страница 26

В назначенный день, промчавшись часа два с ветерком по пустынному ранним утром шоссе, я въехал в знакомую деревню. Акин около хижины перебирал пустые кувшины. Он долго тряс мою руку, позвал мать, сестер. Из второй хижины, откинув цветастый полог, вышли невысокая женщина и четыре худеньких девочки-подростка. Поздоровались.

Акин стал пространно рассказывать о нашем знакомстве. Потом, когда мать и сестры оставили нас вдвоем, перешел к собственным делам: в последнее время они изменились к лучшему. Правительство выделило крестьянам большую ссуду. Он купил ядохимикаты, несколько мешков удобрений; как советуют специалисты-консультанты, тщательно обработал плантацию и два раза подряд получил отменный урожай. Да и продал какао-бобы с немалой выгодой: власти повысили на них закупочные цены.

— Выходит, «золотая гусыня» может нести «золотые яйца»?

— Еще как! Хватило на все семейные расходы. Да кое-что еще и осталось. А раз есть деньги, можно теперь подумать и о женитьбе.

Тут Акин спохватился: уже девять утра — время собирать тумбо. Он приготовил тридцать кувшинов вина, надо бы еще десяток.

— Куда столько?

— Свадьба, вся деревня придет. Мужчине с крепкой рукой, как у нас говорят, полагается приглашать много гостей. Кто откажется от стаканчика тумбо? Так что пять-десять кувшинов не помеха.

— А почему сам? Жених все же. Попросил бы кого-нибудь.

— Так не принято, — твердо сказал Акин. — Жених сам должен о тумбо позаботиться. Какой же он мужчина, если на пальму не может взобраться? Родственники жены обязательно спросят, кто готовил вино.

— А я могу помочь? — осторожно спросил я.

— Буду только рад...

Мы возвращались из леса в полдень, наступая на собственные тени. Время от времени останавливались передохнуть — полные кувшины оттягивали руки. На усадьбе Акин отнес их в хижину и вынес два ореха кола на блюдечке — ими согласно обычаю угощают гостя. Усадил меня на скамейку, что стояла под пальмой, а сам, извинившись, вернулся в хижину.

Я расковырял податливую кремовую кожуру. Внутри были мелкие горьковатые орешки с пунцовыми ядрышками. Занимаясь орешками, я осмотрелся. Двор, ранее пустынный, преобразился. Везде, где было свободное место, женщины устроили очаги: между двумя кирпичами из необожженной глины пылали костры. В котлах булькало какое-то варево.

Вернулся Акин — в элегантном сером костюме, белой сорочке, блестящих ботинках. Сел подле меня на скамейку, взял с блюдечка орех. Во двор гурьбой ввалились деревенские парни — дрожки Акина. Восхищенно его оглядывали, хлопали по плечу.

— Тебя не узнать!

— Министр, да и только!

— Вот это жених!

Парни притихли, когда к Аки-ну подошла девушка. Приталенное платье из синей с отливом материи подчеркивало стройность ее фигуры. Девушка легко, пружинисто ступала, прямо неся голову. Пышные черные волосы были стянуты в пучок. Она неотрывно смотрела на Акина, застенчиво улыбаясь.

— Познакомьтесь! Моя невеста!

Девушка протянула мне руку:

— Айока.

«Источающая радость», — мысленно перевел я.

Акин и Айока отошли в сторонку.

Минут через пять, когда Айока ушла, один из парней шутливо спросил:

— И где ты только нашел такую красавицу?

Он явно намекал, что следовало бы просветить на этот счет гостя — айинбо Акин улыбнулся и, наверное, в сотый раз начал рассказывать о своей избраннице...

Он возвращался с плантации. От деревьев на тропинку легли длинные тени. На опушке леса девушка пыталась поднять на голову вязанку хвороста, но не могла: перестаралась, собрала слишком много. Акин остановился: «Чья это? Почему раньше не примечал?» И тут же сообразил: целыми днями он торчит на плантации, а вечером хватает дел дома. Где тут уследить, как в деревне подрастают красавицы.

— Давай помогу! — предложил Акин.

Девушка застенчиво молчала.

Акин ухватился за веревку, стя

1 Белый человек (йоруба).

гивающую хворост, легко вскинул вязанку на плечо. Пока шли до деревни, познакомились. А потом так и повелось — Акин возвращается с плантации, Айока поджидает его с вязанкой хвороста на опушке...

Как-то вечером Акин пригласил на совет дядю и трех взрослых двоюродных братьев. Поскольку отца у Акина не было, полагалось сообщить о своем намерении жениться старшему мужчине среди ближайших родственников. Об оуво для выкупа уже не спрашивали: знали, что Акин выгодно продал какао-бобы.

Родственники одобрили выбор. Тут же на семейном совете поручили Нтиме, одному из двоюродных братьев Акина, разузнать подробнее об Айоке и ее семье. Вообще-то и Акин, и его родственники и без того их знали. Но устраивать «расследование» требовал обычай, и его следовало соблюсти...

В назначенный вечер Акин и его родственники, все в агба-дах — длинных,одеяниях, свободно ниспадающих с плеч, — были в доме Айоки. Акин принес кувшин тумбо, блок сигарет, флакон духов, коробку конфет: подарки для невесты, ее отца и матери. Гостей встретил отец, приветливо поздоровался, рассадил, предложил орехи кола. Мать Айоки принесла на подносе стаканы, Акин разлил вино. Как заведено, первый стакан поднес своему дяде, второй — отцу невесты, затем — всем остальным.

Гости говорили о видах на урожай, погоде, набегах с&ёзьян на плантации соседней деревни... Наконец, когда кувшин опустел, дядя Акина изложил цель их визита.

Пригласили Айоку. Девушка успела принарядиться: новое платье, на груди — яркие бусы, запястья украшали серебряные браслеты. Она поздоровалась, сохраняя, однако, незаинтересованный вид. Девушке подали стакан вина. Наступила напряженная минута.

Третьего дня парень из соседней деревни приходил свататься к Айоке. Сватовство без предварительного знакомства с девушкой случается довольно часто. И его и родню приняли как подобает. !Но когда Айоке предложили вина, она протянула стакан отцу. Это означало, что девушка отвергает жениха. На том дело и кончилось.

Теперь Айока едва коснулась губами вина. Гости затаили ды-.

24