Техника - молодёжи 1955-10, страница 37

Говорит, превратим наш дом в зимний сад, на окнах — цветы, на столе — цветы, по стенам — хмель, душистый горошек и виноград. Утром проснулся, потянул гроздь — ив рот.

«Дорого обойдется», — говорит Сережа земной. «Нет, недорого». «Нет, дорого». «Давай посчитаем». • Схватились они за линейки и ушли, даже ужинать не стали. А теперь послушайте, что из этого вышло.

Маруся выпрямилась и с торжеством посмотрела на нас. Очевидно, приближалась самая важная часть ее рассказа. Художник Вихрев поморщился и перевернул лист альбома. Он уже давно начал портрет девушки, но его сбивало изменчивое выражение — то детски-радостное, то строгое, то добродушное, то сердитое.

— Сколько дней прошло, я не помню, —продолжала Маруся, — но однажды вечером после ужина встают Сережи и говорят: «Есть внеплановое сообщение».

Сережа небесный начал: «Считали мы насчет лунного земледелия. Дело оказалось труднее, чем кажется с первого взгляда.

Трудность первая: растению нужен углекислый газ. Выходы углекислого газа на Луне есть, но немного. Есть на Луне карбиды, где содержится углерод. Нужно строить заводы для получения углекислого газа из них.

Трудность вторая: растению нужна хорошая почва. В лунной почве нет фосфора, нет азота, не везде — сера. Месторождения подходящие есть, но все эти элементы нужно добывать, подвозить, обрабатывать химически и искусственно создавать почву.

Трудность третья с водой. Для начала дела воду придется получать из горных пород главным образом. Породы дробить, плавить, улавливать пары, охлаждать их, сгущать. На это нужны целые заводы. И вывод такой: с лунным садом ничего не выйдет. Мы вшестером с этим делом не справимся. Но наша Родина справиться сможет. Даже больше того: если понадобится, можно добыть столько газа, чтобы создать на Луне атмосферу. А понадобится это обязательно, потому что лунное население будет расти. Мы только разведчики. В предыдущей смене было три человека, нас — шесть, через два года здесь будет обсерватория человек на тридцать. Трансляция телевидения пойдет через Луну, и передача энергии тоже планируется через Луну. Луна богата солнечной энергией — мы сможем отправлять отсюда электричество. Костя нашел множество редких минералов. Добывать их будут? Будут. Доктор говорил—здесь можно лечить больные кости, больное сердце. Об альпинистах и туристах я и не поминаю, для них здесь рай. Через пять лет на Луне будут сотни людей, а потом и тысячи. Шесть человек можно снабжать с Земли, для тысяч нужно все добывать на месте: строительные материалы, металлы, воздух, воду и пищу. И оказывается, лет га 40—50 из лунных камней можно будет выжать достаточно углекислого газа и кислорода, чтобы люди могли дышать по-челавече-ски».

Слушала я, дохнуть не смела. Когда Сережа сказал: «Ничего не

выйдет» — у меня сердце замерло. Но слышу, он продолжает, голос окреп, плечи развернулись, откуда взялось. Однако замечаю, что другие слушают без восторга, даже с усмешечкой, как будто знают, чем срезать Сережу. И только он кончил, Аня и Костя в одно слово:

«А скорость убегания?»

Про эту скорость убегания после я столько наслушалась, что разбуди меня, спросонок лекцию прочту. Почему на Луне воздуха нет, вам, конечно, известно. Потому, что Луна мала и не могла бы удержать при себе воздух, он улетучился бы, как бы испарился. Но тут есть тонкость, которую вы, может, и не знаете. Газы теряются не в единый миг, а постепенно— одни за миллионы, другие за десятки тысяч лет. Конечно, для Луны этот срок — все равно что мгновение. Но мы же не о Луне хлопочем,—о людях. А для людей десять тысяч лет — все равно что вечность. Мы поля пашем на один год, леса сажаем на десятки лет, дома строим лет на сто. Если Луну можно оживить на десять тысяч лет, для нас этого достаточно. Пусть через десять тысяч лет наши потомки подновят запасы воды. При тогдашней технике это будет куда легче. А может, им не понадобится Луна. Кто знает, какая жизнь будет через десять тысяч лет. Вот до чего додумался Сережа небесный!

Объясняет это Сережа, и вижу, у других лица проясняются, улыбочки сглаживаются, в глазах как бы удивление. Поняла я, что Сережа дело говорит. И такая радость у меня поднялась. Пусть Шурка меня простит, расцеловала я этого лохматого Сережу. Поняла я: оправдали мы себя, не зря послали нас на Луну. И такая гордость явилась у меня: не я это все выдумала, но при мне было сделано, с моей помощью, от моей рассады пошло.

Тут все захлопали, Сережа земной вскочил: «Разрешите радио послать». Аня его придержала: «Товарищи, это предложение выглядит заманчиво, но не будем увлекаться. Проверим, уточним, разовьем. Если ошибаемся, незачем в колокола бить; а подтвердится, привезем на Землю стоящий подарок».

С той поры пошло. После ужина, закончив дела, принимаемся за самое дорогое — план оживления Луны. Сережа небесный, такой выдумщик, карту нарисовал — Луна будущего. В кратере Платоне — столица, оттуда железная дорога через Море Дождей к Апеннинским рудникам. Споры идут, где будут снега, как реки потекут, где климат подходящий для лесов, где будет степь, где тундра. Может, это и забава, но было и серьезное. У Сережи — новые расчеты, у Ани —опыты, у Сережи земного — чертежи машин, у Кости — находки, полезные ископаемые.

— А доктор опять в стороне? — спросил я.

Маруся нахмурилась.

— Доктор покинул нас, — сказала она. — Он все болел и болел, хуже и хуже. Однажды Аня собрала нас и говорит: «Товарищи, дело идет о жизни человека. Надо вывезти Олега Владимировича на Землю». Ребята спорили. Говорили, что больного можно выслушать по радио, а Сережа земной уверял, будто доктор впрыскивает себе какую-то гадость нарочно, чтобы болеть сильнее.

Неприятно всем: первая комсомольская зимовка, доверили нам опасное дело... И вдруг такой позор. Не досидевши срока, просимся домой, как перепуганные ребятишки. Но, с другой стороны, все-таки болен и как его лечить — неизвестно. Тогда Аня предложила: «Пусть за доктором пришлют ракету, а мы все, чтобы сэкономить лишнее путешествие, просим оставить нас на второй срок». Ребята подписались, и я тоже, хоть и жалко было Шурку еще год томить. Но в Межпланетном комитете решили сменять нас своевременно, а доктора все-таки вывезли. Уехал он, в глаза не смотрел, не простился ни с кем, и больше я его не видела. Были у него, кажется, неприятности, какие-то комиссии, расследования, даже судом ему угрожали. Опозорил себя человек из-за трусости.

Маруся досказывала все это скороговоркой, часто поглядывая на часы.

— Вы уж извините меня, пора продукты закладывать, — сказала она.

— Погодите, Маруся... а как же Дело Оживления Луны?

— Дело? Дело движется. Конечно, сразу его не поднимешь. Когда мы вернулись, Аня доложила проект. Его обсудили, создали особую группу для разработки, потом лабораторию, а сейчас уже целое бюро. Наша Аня—^директор этого бюро, даром что тридцати еще нет. А в этом году переносят опыты на Луну. Еще Костя нашел подходящее место с выходами графита у подножия лунного Кавказа. Если простым глазом смотреть на Луну, это на переносице, как раз между глазами. Там есть маленький кратер — безыменный. На фотографии он как булавочный укол. На самом деле—километр в поперечнике. Его покроют стеклянной крышей, и под ней будут проводить опыты: тазы добывать, создавать почву, выращивать лунные растения. Сережа земной будет начальником, Сережа небесный, конечно, в обсерватории. Костя тоже поедет. Меня опять эовут — шеф-поваром лунной столовой JVb 1. И знаете, хочется согласиться. Я оказала: «Поеду, если Шурку возьмут». А почему не взять? Сейчас там радисты нужны. Кончились времена, когда мы вшестером жили на всей Луне. Теперь там будет народу больше сотни, первый лунный поселок, первый зеленый островок в каменной пустыне. А придет время — оживет Луна, а среди лугов и лесов только кое-где останутся каменные островки...

Есть старая сказка о принцессе, на следах которой расцветали розы. Это надо понимать, пожалуй, иносказательно. Может быть, в сказке в образе принцессы выведена такая простая девушка, как Маруся и ее друзья-товарищи. Это * обыкновенные люди, но там, где они работают, возникают пашни, города" и сады. Они ступают по мертвым камням Луны, и на их следах появляются ростки свежей зелени; полями, лугами, свежей зеленью лесов одевается мертвая планета. И уже не исполинская каменная глыба плывет по межзвездному океану, а роскошный сад — прекрасная спутница Земли, преображенная силой человеческого разума и труда.

37