Вокруг света 1976-12, страница 8

— Так или иначе мы должны сдать все три объекта задолго до того, как в заливе построят дамбу...

Дамба против наводнения и канализация — что общего между двумя столь разными сооружениями?

^— Понимаете, — начал Горбунов, — нет города самого по себе. Есть, если хотите, некий природно-хозяйственный комплекс «город — река — море». Если обратиться к истории...

«ПОД МОРЕМ ГОРОД ОБОСНОВАЛСЯ»

Ленинград — город морской, один из крупнейших портов мира, даже сама его территория в не столь далеком геологическом прошлом была дном моря. Правда, в наше время Балтика дотягивается сюда лишь мелководным Финским заливом, который за островом Котлином именуется даже «Маркизо-вой лужей». Но, похоже, Нептун не забыл: здесь его владения. В пору наводнений он предъявляет свои права.

Об этих притязаниях помнили предки.

Петр I приказал рыть каналы на низменном Васильевском острове, а каждому кораблю и даже телеге, едущим в Санкт-Петербург, ввозить камни для подъема и укрепления берегов. Но поднять город настолько, чтобы он стал недосягаемым для волн, Петру I не удалось. Стихия оказалась сильнее, и другой царь, Петр II, совсем уже было собрался переехать с двором в Москву. Но история решила, что «не быть Питербурху пусту».

Несколько веков считалось, что наводнения вызывает западный ветер, который, мол, запирает Неву и обращает ее волны против города. Поэтому, как предполагали, стоило «облегчить реку», дать ей излиться по другому руслу, как никакой потоп больше угрожать Петербургу не будет. Это предположение, как выяснилось уже в наше время, оказалось- неверным. Вот почему Обводный канал, вырытый по приказу Екатерины II, не оградил город от буйства стихий (в ее царствование, в 1777 \ году, произошло одно из самых больших наводнений).

Горький опыт наводнений не прошел даром. Появились\ проекты защиты города. Так, инженер Вибекинг предлагал сузить устье Невы, ускорить ее течение и противопоставить мощь реки волнам с залива. Академик А. Н. Крылов считал: нужно строить дамбу у истоков Невы, возле Ладоги, чтобы остановить течение реки на время наводнений. Существовал проект плотины в заливе — щита против наводнений и даже отвода Невы в искусственное русло.

Но чтобы защитить Ленинград от наводнений, нужно прежде найти глав_: ного «виновника». Первое подозрение падает на ветер с морф, который предшествует подъему воды и, как правило, его сопровождает. На первый взгляд все ясно: воздушная стена запирает Неву, волны ее встают на дыбы, поворачивают вспять. (Пушкин писал: «Но силой ветров от залива переграж-денная Нева...») Однако наводнения отмечались и зимой, когда залив скован льдом и даже... при восточном ветре.

Начинается наводнение далеко от Ленинграда, в Атлантическом океане, в «Исландском минимуме», где теплый Гольфстрим встречается с водами из Арктики. В этом месте обычно зарож

даются циклоны, которые со скоростью курьерских поездов мчатся на восток. Они словно нацелены на Ленинград, стоящий на семи ветрах, на перекрестке всех стихий. По дороге циклон втягивает в себя воды Балтики, волочит водяной горб, потом отпускает его, порождая так называемую «длинную волну». Попав с балтийских просторов в узкий и мелководный Финский залив, такая волна тормозится, встает на дыбы.

Однако сама по себе длинная волна не представляет большой угрозы Ленинграду. Плохо, когда она складывается с так называемой стоячей волной, сейшей — странным созданием странного Балтийского моря, уровень котррого неодинаков во всем водоеме. Еще хуже, когда к этому еще прибавится сильный западный ветер. Мчит такая волна к городу, поднимаясь все выше и выше, а тут ее ветер подхлестывает!

Недавно было решено оградить от наводнений весь Ленинград и возвести для этого дамбу в заливе 1.

Разумеется, тайбё" тГардйнальное решение способно навсегда защитить Ленинград от бесчинства морских потопов. Реальностью станут слова поэта, обращенные к городу: «Да умирится же с тобой и побежденная стихия...» Но грандиозный проект порождает и серьезные проблемы. А не превратится ли остановленная на время наводнения Нева в дурно пахнущий водоем, ведь за дамбой скопится не только вода, но и городские стоки?

Этот вопрос задавали мне ленинградцы. С ним обратился я в ленинградский «Водоканал».

ЗВЕНЬЯ ОДНОЙ ЦЕПИ

— Дамба защитит от наводнений не сегодняшний, а завтрашний Ленинград. Наш город и сегодня отличается своими хорошими санитарными условиями. А тогда, я уверен, он будет одним из самых чистых городов.

Я сижу в кабинете начальника «Водоканала», организации, которая как раз и отвечает за эту чистоту. Руководитель ее Павел Васильевич Новиков, энергичный, по-военному собранный человек, рассказывает о Ленинграде то подходя к схеме города, то показывая за окно — рядом течет Фонтанка, шумит Невский проспект.

Новиков гордится Ленинградом, дело свое считает самым важным и, видимо, для того, чтобы дать мне ощутить перспективы развития города, обращается и к его прошлому, и к настоящему.

— А вы знаете, что в Фонтанке недавно появилась рыба?

Я невольно улыбаюсь. Вспоминается Райкин с его «Если я поймаю рыбу в Фонтанке, не будет ли это нарушением закона?». «Нет, что вы, — отвечают ленинградцы, — это будет чудо!» Объясняю Новикову свою улыбку, но он сейчас не склонен к шутке. Оздоровление малых ле-

¹ Об этом см. «Вокруг света» № 12 за 1973 год.

нинсрадских рек м каналов—это очень серьезно.

— Как вам нравится наша питьевая вода? — спрашивает он.

— Отличная, вкусная.

— Все так говорят. А ведь нашему водопроводу всего сто лет. Теперь представьте город в до-водопроводную эпоху — сотни рек и каналов, но ни метра трубы, ни одного крана...

— Но Нева тогда была чище. Видимо, пили из реки.

— В том-то и дело, что нет! Чтобы дотянуться к ней со всех концов города, нужен был водопровод. Петербург пил в основном из тысяч колодцев мутную, болотистую жижу. А когда сто лет назад появилась первая Таврическая водопроводная станция, она брала .неочищенную воду прямо из Невы. Но и такая ценилась высоко. Особенно же любили петербуржцы чистую воду, которую на кораблях доставляли с Ладоги...

— Нева далеко, а маленькие реки и каналы были рядом.

— Вот мы добрались и до них. Старые книги сообщают, что Фонтанка имела „ вид «какой-то зеленой трясины», а Карповка, Пряжка и Таракановка дошли «до невообразимого санитарного состоянйя». Ясно почему? Ведь в городе не было не только водопровода, но и канализации: выводили из дома деревянную трубу в ближайший водоток, и дело с концом. Так загрязнялась вода, а по дороге — трубы-то были дырявые — и почва.

Петербург задыхался в миазмах, желудочные эпидемии следовали одна за другьй. И первое, за что взялась Советская власть при оздоровлении города, — это за очистку рек и каналов, замену деревянных труб металлическими. Теперь вам понятно, что это значит: в Фонтанке состоялась регата, в этой реке появилась рыба.

— Однако ведь не одной Фонтанкой жив Ленинград.

— Да, конечно. Мы очистили также Пряжку, Крюков канал и еще десятки рек и каналов, хотя пока еще, увы, не все. Дело было нелегкое. Нам пришлось для его выполнения построить свое... метро.

— Метро?

— Да, строители проложили 52 километра подземных коллек-горов — чем не малое метро? Эти коллекторы перехватывают городские стоки вдоль Фонтанки, Мойки, Пряжки, Екатерин-гофки, каналов Грибоедова и Обводного и выводят их подальше от города, в Невскую губу.

6