Вокруг света 1968-05, страница 27

— Дождь будет. Чувствуешь, как сильно пахнут? — отозвался Новиков.

Крутой тропинкой солдаты поднялись на скалистый «непропуск». Открылась ширь пролива. Тронутые сиреневой дымкой горы на чужом острове казались совсем близкими. Там вдоль берега двигался крошечный поезд. Над паровозом вился султанчик дыма. Несколько косых парусов застыли вдали.

На пролив опустились сизые сумерки, чуть подкрашенные розовыми отсветами высоких перистых облаков.

Внизу, у подножья скал, мерно ухал накат. Ветер дул долгими порывами, словно переводя дыхание. Приземистые плоскокронные флаговые лиственницы утвердились на скалах, и их откинутые в сторону острова ветви мерно шумели.

Тараданкин отчетливо различал коренастую фигуру идущего впереди ефрейтора. Мягкий свет звезд обрисовывал силуэт серебристым контуром. Различалась и уходящая ввысь скальная стенка справа, край тропы и обрыв слева, а внизу — плоские, будто блины, вершины лиственниц. Пограничники миновали «переносье» и двинулись по «щеке» Лисы — узкой щербатой тропке над обрывом. Вдруг скала, незыблемо выдерживавшая мощные удары наката, метнулась под ногами. Именно метнулась. Куда-то в сторону и вверх.

Тараданкин инстинктивно отпрянул от обрыва. Прижался к скале.

Замер. Затаился. Между ним и шедшим впереди Новиковым рухнуло что-то черное, огромное, со страшным шумом, заглушившим рев волн, брызнувшее искрами. Каменные осколки ударили по сапогам.

Скала снова метнулась под ногами, словно Тараданкин стоял на листе фанеры и кто-то ее дернул из-под ног. Послышался скрежет.

Тогда Александр почувствовал, что кричит. Это он понял — не услышал. И еще — он до крови разодрал пальцы, пытаясь зацепиться за гладкую поверхность скалы, что была перед ним. Наконец он подавил в себе ужас, парализовавший тело, и, обессиленный, опустился на тропу.

Некоторое время Александр сидел, тупо глядя перед собой в глухую темноту. А когда до сознания донесся все тот же неизменный гул наката, огляделся, увидел седую при свете звездного неба тропу. Она была пуста. Новиков исчез.

— Лева... — тихо позвал Тараданкин.

Он подумал, что Новиков успел укрыться за поворотом и вот-вот выйдет. Но из-за поворота никто не вышел, и никто не отозвался, когда Тараданкин крикнул, крикнул громко, раз, другой...

«Неужели его сшибло свалившейся глыбой? — От этой мысли Тараданкин похолодел. — Скинуло в океан?» Александр подполз к обрыву. Лицо обдало водяной пылью.

— Где же Новиков? Где же Новиков? — шептал он.

Вдруг рука нашарила на тропе выбоину. Раньше ее не было.

Глухой подземный рокот снова потряс скалу. Камни задрожали. Тараданкин отполз от края тропы и всем телом слушал: земля гудела внутри. Стихла. Саша подумал, что хорошо бы осветить фонарем подножье, но вспомнил: фонарь и ракетница у старшего наряда.

Руки и ноги, будто сами по себе, не слушались. Тело словно протестовало против попытки приблизиться к обрыву. Стиснув зубы, Саша заставил себя подобраться к краю тропы, хотя теперь уже почти не надеялся отыскать Новикова.

Но вот на фоне белой пены Саша заметил, будто шевельнулось что-то. Метра на три ниже тропы. У комля лиственницы, кое-как уцепившейся корнями за расселины. И тут сильный порыв ветра принес первые тяжелые капли дождя...

Муссонный ливень падал сплошной водяной завесой. Всплыв на поверхность океана, они словно попали в водопад...

Джек Норимото сгоряча даже не обратил внимания, что ушиб колено. Было не до этого. Он и Гото Акира возились у валуна на берегу, прятали легководолазные скафандры.

Пока все шло так, как предсказывал этот Индо, подполковник из американской разведки «Си-Ай-Си», настоящее имя которого никто не знал. Их высадили точно в назначенном месте, которое было изучено ими с того берега: в устье речки, исчезающей в прибрежном песке, у трех камней. Отсюда они пройдут по пляжу, а дальше — вверх по руслу мелководной речонки. Самое трудное — войти на остров.

Они вышли на лодке перед полуночью. Крохотная кавасаки под парусом, провонявшая рыбой и тухлятиной, с виду ничем не отличалась от тысячи других. Но когда понадобилось, капитан включил новехонький мощный мотор. Под завесой грозового ливня лодчонка проскользнула в территориальные воды и приблизилась к берегу. Шум льющейся с неба воды был настолько плотен, что, наверное, в кабельтове от лодчонки ее не было слышно.

Капитан остановил мотор и стал разворачивать суденышко. Сопровождавший их преподаватель американской шпионской школы тронул Гото за плечо: «Пора».

Они ушли под воду...

Джек и Гото вышли на советский берег с северной стороны мыса, где водяные гребни, разбивающиеся о склоны скал, были положе.

Вот тут Норимото и ударился коленом об острый выступ. Он пошел, придерживаясь за камни. Порой скалы нависали над ним, словно карниз. Здесь дождь почти не чувствовался. Лишь мелкая пыль обдавала лицо. Гото двигался прямо по пляжу, не скрываясь, и Джек подумал, что это просто глупо.

Там, где камни вплотную подходили к устью уходящей в прибрежный песок речки, Гото присоединился к Джеку. Они двинулись вверх по течению и шли долго.

Ливень будто обрезали. Но он должен был сделать свое дело — размыть их следы на песке. Небо очистилось, и появились яркие звезды...

Тараданкин различал на фоне как бы светящейся в ночи пены прибоя очертания человеческой фигуры Новиков лежал у самого комля лиственницы. Он неминуемо свалился бы в воду, не задержи его случайно ствол дерева. Саша принялся кричать, звать товарища, но тот не отвечал.

Дождь застучал часто, напористо.

«А может быть, он мертв... — подумал Тарадан-