Техника - молодёжи 1937-03, страница 40
Из дневника военного корреспондента „Нью Рипаблик" Кларонса Старботля, находившегося на флагманском корабле отряда „Корабельной поддержки" во время ^ заморской экспедиции США — десанта в районе Желтого моря. Это, без сомнения, был самый удивительный флот в мире. Мрачная фантазия знаменитого испанского живописца Гойи спасовала бы перед сонмищем калек, какими представлялись взору корабли гордой морской державы. Одному нехватало носа, другому — кормы. Третий будто бы пятился назад, у четвертого зиял в борту черный пролом, словно след от адской торпеды. Остальные тоже были не лучше. Там, где глаз искал привычного двухтрубного силуэта, оказывалось три дымоотвода, а где должна была выситься стройная мачта, виднелось сооружение, похожее на перевернутую вверх дном корзину для ненужных бумаг. А у большинства из них была такая симметрия в силуэте, что никто не взялся бы угадать, как идут они — носом или кормой вперед? Когда наша «флотилия» двигалась, переваливаясь на океанской зыби, ее можно было принять за что угодно: за стадо плывущих зебр, за остатки леопардовой шкуры, за полосатые пограничные столбы, наконец, — просто за коллекцию устрашающих масок с островов Тонга-Тонга, но только не за грозное боевое соединение. На военно-морском языке это называется камуфляжной, искажающей окраской. Но я уверен, что даже компрачикосы, считающиеся, как известно, непревзойденными мастерами по часта уродования живых созданий, почувствовали бы себя не в своей тарелке, откройся перед ними картина, которую мы принуждены были созерцать Мой приятель, флаг-секретарь Хенли (нас в шутку называют «сообщниками», потому что Хенли по должности ведает корабельной «прессой» и цензурой), подсмеивается над моим эстетическим возмущением. Однако, вчера, полюбовавшись около часа шедшими невдалеке от нас судами, Хенли имел мужество сознаться, что наблюдаемое зрелище — не йз аппетитных. тихоходными, "войсковыми транспортами, малоповоротливыми к совместному плаванию, слабо защищенными, наша «Армада» представляет слишком заманчивую цель для противника, и какого противника! Все «три» измерения— воздух, водяная гладь и морская глубина — насыщены угрозой. Вглядываясь в безоблачное небо, ждешь, что на сетке бинокля вырисуется серебристое крыло воздушного крейсера, парящего на недоступной для зениток высоте и выжидающего удобного момента, чтобы обрушить на наши головы двухтонные бомбы, против которых нечего искать защиты даже под мощной броней палубы. Хенли уверяет, что моя тревога напрасна: процент попадания авиабомб, как показали недавние маневры, очень невелик, а «третий глаз» доктора Гордона, установленный на мостике, гарантирует от неожиданных встреч. *Но мне оптимизм флаг-секретаря кажется мало обоснованным. Конечно, я отдаю должное остроумию доктора Гордона, простоте его прибора. Этот „сверхглаз" посылает в пространство ультракороткие радиоволны; встретив на своем пути препятствие, — будь то самолет - или дирижабль, — волны отскакивают от него, возвращаются обратно к прибору и, попадая на флуоресцирующий экран, воспроизводят на нем четкий силуэт аэроплана 'или страшной воздушной сигары. Но я знаю также, что в Японии уже ставились опыты для защиты от мор-тоновского „всевидящего ока" и добились такой окраски самолета. Это I мый уди- вительный ] флот в мире. I На военно-мор- ] ском языке его I окраска называется I камуфляжной. I Я уже втянулся в ры. Скучать не ный, как часы, ной жизни оставляет бодиого времени. Но те моменты, когда нет дела, продолжаешь испытывать |
