Вокруг света 1978-11, страница 51

Так в двух километрах от Танти возник дачный поселок Вилья-Муньос — около трех десятков домиков, живописно разбросанных по склонам холмов. К домам провели свет и воду, расчистили от камней будущие улицы. Правда, до мощения или асфальтировки дело не дошло: вскоре дороги заросли травой и стали излюбленным местом гуляния преисполненных собственного достоинства местных коз.

На самом видном месте стоят шале и бунгало, а за ними, скрытые от людских глаз, ютятся в долинах ранчо местных жителей. Они охотятся, ловят рыбу, возделывают кукурузу и из нее выпекают лепешки.

Туристы ненадолго вносили оживление, вдыхали жизнь в эти сонливые места. От них исходил ручеек в несколько десятков песо, которые в течение остальной части года обеспечивали местных жителей керосином, спичками, сахаром, солью чаем — йерба-матэ, нитками, иголками — словом, тем, что нужно для жизни крестьянской семьи.

Туристов водили по горам, продавали им дорожки и покрывала из шкурок вискачи, козленка,

Г иродами в сьерре называют даже небольшие скопления домишек, где проживает немногим более тысячи человек.

лисицы, а иногда и пумы или ягуара; ремешки, браслеты, сумочки, весьма искусно изготовленные из кожи змеи или игуаны; бусы из косточек дикорастущего персика, и просто красивые камушки; маисовые лепешки и подковы на счастье. Продавали все, что можно было продать, в том числе и землю из грота Святой Девы, якобы помогающую при полиомиелите.

Туристы разъезжались по своим городам, и к середине осени вокруг Танти наступала тишина. Умолкали гитары, не слышно было песен, пустынными становились дороги. Разве что одинокий пастух, одетый по случаю праздника в новые бом-бачас, спускался в городок, чтобы за стаканчиком-другим оставить на прилавке пульперии утаенные от жены несколько десятков сентаво.

СЕНЬОР ОТТО

Когда последние туристы покидали Танти, собиралась в дорогу и сеньора Кристина. Ее

муж Отто, не то немец, не то швейцарец, отвозил ее на железнодорожную станцию. Куда уезжала сеньора Кристина, никто толком не знал. Поговаривали, будто «в Европу». Как бы там ни было, сеньора уезжала, а Отто оставался. Возвращаясь домой, Отто уже по дороге расправлял свои могучие плечи, глаза его загорались особым блеском, и теплый осенний ветерок трепал его рыжие, поредевшие волосы.

По неизвестно когда установленному графику Отто начинал свою гульбу с дорожной бригады. Спаивая бригаду, он сам доводил себя до состояния, при котором предугадать его дальнейшие действия было невозможно. О выходках Отто ходили легенды. О его богатстве тоже. Я не буду их пересказывать хотя бы потому, что народная молва приписывала этому тихому швейцарцу-немцу уж слишком фантастическую судьбу, вроде того, что богатым он стал по рассеянности какого-то министра. Нажив крупное состояние на второй мировой войне, министр, как, впрочем, и многие другие тогдашние правители, с нетерпением стал ждать, когда начнется третья. Он был уверен в

4 «Вокруг света» № 11

49