Вокруг света 1981-07, страница 51

ры, отделив этот тихий мир от остального человечества И «газик» наш еле ползет по дну белой чаши, по склонам которой рассыпаны домишки.

— Вот оно, это селение,— говорит мой спутник, сотрудник кельбаджар-ской газеты «Енилик» Нуру Аскеров — Вот оно, это селение,— повторяет он,— Касым-бина-кенд. Перевести можно так: селение дома Касыма. По существу, живет в нем одна семья — пред ставьте себе! - - дети, внуки и правну ки Касыма. Когда-то Касым поставил здесь дом, прожил около ста тридцати лет и оставил после себя потомство — вот это селение, в котором живет около двухсот человек...

Мы выходим из машины в морозную тишину окруживших нас гор.

Горы, прозрачнейшие горы со всех сторон, и вершины их почти сливаются с небом. От снега все белое: и крыши домов, и улицы между домами. Над крышами вьется дымок. И запах его доносится даже до нас, стоящих внизу у Тертера.

По камешкам переходим реку и поднимаемся в селение. На площади нас встречают мужчины в бараньих папахах, трясут приветственно руки и на какой-то вопрос Аскерова громко и разом хохочут.

— Спросил у них: кто самый старый? Кино о нем снимать будем — они смеются: самый старый вчера умер! Мы, говорят, опоздали,— повернувшись ко мне, объясняет Аскеров.

— Что же смешного — человек умер? — недоумеваю я, оглядывая мужчин. Они стоят, окружив нас, в накинутых на плечи полушубках и, опираясь на палки, весело разглядывают при езжих. Лица их темные, крепкие, уса тые, с черными густыми бровями, на которые свисают еще завитки бараньей шерсти от папах, а в глазах — выражение детское, мягкое, я бы сказал — шаловливое.

— А чему огорчаться? — говорят они мне.— Жил человек хорошо и умер хорошо. Вот нам и радостно!

Мужчина, одетый в форму лесника с зелеными петличками, приглашает нас в гости.

Поднимаемся в каменный, сложенный из речных голышей дом под двускатной крышей, и на стеклянной веранде садимся вокруг раскаленной «буржуйки».

Изнутри, сквозь переплеты окон веранды, кажется, что горы обступили нас вплотную, их волнистые склоны медленно, словно мамонты, ползут мимо. Ветер скатывается с них на наш маленький домик, стоящий у реки, шумит тяжело и ровно, с силой наваливаясь на веранду. Позвякивают стекла.

На веранде тепло. Печка красная от

Ядигяр-киши и его жена. «Ядигяр» в переводе с азербайджанского означает «память». Мужчина-память. И действительно, за сто тридцать пять лет жизни ему, верно, есть что вспомнить...

4 «Вокруг света» № 7