Вокруг света 1981-10, страница 29

висел в старинной церкви местечка Долорес неподалеку от Гуанахуато. Колокол как колокол, ничем не отличавшийся от других, которые отливали в конце XVIII — начале XIX века для приходских церквей. Но именно ему суждено было стать исторической реликвией. На рассвете 16 сентября 1810 года его звон возвестил о начале борьбы за свободу и независимость Мексики. «Неистовый падре» Мигель Идальго призвал тогда жителей Долорес и окрестных деревень подняться с оружием в руках против «гачупинов» — так презрительно называли привилегированную колониальную верхушку, состоявшую из уроженцев Испании. Небольшое войско «бунтовщиков», чей костяк составляли крестьяне-индейцы, бедняки метисы, рабочие рудников, вооруженные в основном мачете, пиками, пращами, луками, дубинками, штурмом взяли Гуанахуато. «Священник-богоотступник» сам руководил боем верхом на коне, с пистолетом в руках. Отряд из 600 человек, с которым Мигель Идальго начал «марш независимости», затем вырос почти в 100-ты-сячную повстанческую армию, а скромный приходской священник был провозглашен «генерал-капитаном Америки» и затем «генералиссимусом». Кстати, имя Мигеля Идальго не раз упоминается в старых номерах «Вокруг света», причем журнал с явной симпатией называет его «предводителем первой революции», человеком, «который поднял знамя независимости от испанцев в Мексике».

В конце прошлого века «колокол восстания», в который когда-то ударил Мигель Идальго, перевезли из Долорес в столицу и поместили на балкон Национального дворца. Нынче мексиканец не может представить без этой реликвии отделанный красным бархатистым камнем фасад дворца точно так же, как его внутренние стены — без ярких фресок в стиле древних росписей майя и ацтеков. Кстати, эти фрески, своеобразная эпическая поэма в красках о мексиканском народе, его борьбе, устремлениях, также связаны

Над городом Гуанахуато в 1810 году ударил колокол независимости.

Переулок Поцелуев хранит в своих стенах романтические легенды средневековья.

В мастерской Диего Риверы недо-писанный им женский портрет, кисти, краски, одежда художника.

с Гуанахуато, поскольку их автор — «неистовый бунтарь XX века», как называли друзья великого мексиканского художника Диего Риверу,— его уроженец.

...Итак, совершим небольшое путешествие в этот «самый мексиканский город Мексики».

«Дорога от Гуадалахары в Гуанахуато очень живописна,— писал автор «Странствований» в «Вокруг света».— Путешественник едет через Пуэб-лос дель Ринкон, деревню, лежащую посреди плодоносной долины, орошаемой каналами... Эта долина окружена высокими голыми горами, и воздух в ней обыкновенно очень прозрачен. Хижины индиянцев стоят посреди садов, окруженных оградою из кактуса. Эта местность была бы раем, если бы жизнь и имущество не находились в опасности сделаться добычею разбой-уников. Поэтому нигде нет отдельных дворов или жилищ, и после жатвы этот рай совершенно пуст, потому что жители неохотно покидают селения и города.

Мимо Силао достигают до Гуанахуато, главного города округа того же имени, проехав через извилистое ущелье Каньяду де Марфиль. Дорога широка и содержится в порядке. На высоте открывается величественный вид порфировых и базальтовых масс горного узла, имеющего довольно мрачный характер... Сам Гуанахуато скрывается в легком тумане. Зато в углублениях и

Без проводников нетрудно заплутаться в узких улочках Гуанахуато.