Вокруг света 1982-03, страница 58

новился у него за спиной. Это был Фред Гендерсон, который, совершая объезд участка по ручью, услышал выстрел и заглушил двигатель. В горестном недоумении он смотрел, как, стоя на коленях, раскачивается в долбленке старый индеец, а на илистой отмели все еще истекает кровью огромный мертвый аллигатор.

— Что это вы наделали, мистер Чарли? Что тут произошло — объясните ради бога!..

— Я убил его. Убил.— С усилием проговорил Чарли и умолк.

— Почему, мистер Чарли? Зачем?

— Убил его. Друга убил.

Гендерсон понял, что не добьется

внятного ответа и продолжать расспросы бессмысленно. Он помолчал. Краска сбежала с его лица, у него дрожали руки.

— Мистер Чарли,— выдавил он наконец,— будь это олень, я мог бы закрыть глаза и сделать вид, что ничего не знаю. Но аллигатор — особая статья. Я не могу пройти мимо, не имею права. Вам понятно, что я говорю?

— Поступайте, как вы обязаны,— безразлично отозвался Чарли.— Я убил друга.

— Я не хочу этого, видит бог, но мне просто ничего больше не остается. Я вынужден задержать вас, мистер Чарли.

— Что вы сделаете с аллигатором? — Казалось, только это одно волновало его.

— С этакой громадиной?.. Вероятно, шкуру отдадут в ней 1лсский музей. Я такого и не видывал. Не подозревал, что на болоте до сих пор водятся такие великаны.

— Он прожил долгую жизнь, и вся она уместилась в его теле. Так вы его здесь не бросите?

— Нет, мистер Чарли. Обвяжу его канатом и отбуксирую с болот. А вы покуда возвращайтесь домой и ждите меня.

Чарли с заметным облегчением принял слова, что Фитюльку Джорджа не бросят гнить на радость стервятникам. Он больше ни разу не взглянул на отмель, а, взяв в руки шест, молча повел долбленку с затона. Фред Гендерсон, все еще ничего не понимая, покрутил головой.

Через три часа инспектор приехал на становище забрать Чарли в иммока-лийскую тюрьму. Лилли не проронила ни звука. У нее хватило сил только молча проводить их взглядом, когда они уезжали.

По дороге Гендерсон заехал сказать Уотси о том, что стряслось и куда он забирает старика. Он попросил, чтобы Билли Джо сразу, как вернется с работы, ехал в Иммокали.

Когда пикап Билли Джо круто затормозил у дома, в котором находилась редакция «Эверглейдской газеты»,

Альберт Лайке как раз выходил из дверей.

— Кого я вижу — Билли Джо! Ты что это в такую поздноту?

— Отца арестовали, мистер Лайке.

— За что? — спросил редактор, пораженный откровенным ужасом в глазах Билли Джо.

— За то, что он подстрелил аллигатора.

— И как он это объясняет?

— То-то и главное — никак. Говорит — убил, а больше ничего...— Билли Джо на секунду запнулся и горячо прибавил: — Но только без серьезной причины, мистер Лайке, отец такое не сделает никогда в жизни. Уж вы мне поверьте. -

— Кто произвел арест?

— Фред Гендерсон, инспектор по охране дичи.

— Если Чарли признает себя виновным, его дело будет разбирать мировой судья в Иммокали, и тогда твоему отцу наверняка обеспечен суровый приговор. Нет, я внесу за него залог и буду просить, чтобы дело слушалось на суде присяжных в Нейплсе. А сам тем временем поговорю с Гендерсоном и попытаюсь докопаться, в чем же тут суть.

Лайке сел в машину, а Билли Джо пошел к пикапу. Он развернулся и вслед за Лайксом поехал по опустевшим улицам.

Прошло два дня, пока Альберту Лайксу удалось выкроить время в круговороте редакционных дел и съездить на болота потолковать с отпущенным под залог Чарли Прыгуном. Из разговора с Фредом Гендерсоном Лайке уже знал, что Сусликов ручей отравили и следы ведут к самочинным действиям мелиораторов. Чутье подсказывало ему, что между этим событием и поступком старого индейца должна существовать некая связь.

Вообще говоря, по мнению Лайкса, после того зла, которое белый человек причинил семинолам, не пристало тащить в суд Чарли Прыгуна, пусть даже тот настрелял бы целый воз аллигаторов. Но Лайке недаром был еще и адвокатом — он понимал, что защиту придется строить на чем-то более осязаемом и убедительном, нежели те невзгоды, которые выпали на долю семинолов в прошлом.

Сегодня утром впервые за последние недели у Лайкса немного поднялось настроение. Он получил письмо от губернатора штата в связи с кампанией в защиту Больших Кипарисовых, развернутой им на страницах «Эверглейдской газеты», и знал теперь, что в ответ на его передовицы и заметки к губернатору хлынул поток писем. Губернатор писал, что с некоторых пор сам озабочен плачевной судьбой Больших Кипарисовых, однако в данном случае речь идет о частной собственности и владельцы вольны распорядиться ею как им заблагорассудится. Тем не менее он намерен изучить и отстаивать возможность того,

чтобы правительство совместно с властями штата приобрело как можно больше земель на болотах и либо расширило за их счет территорию Национального парка, либо основало заповедник. Лайке в этом усматривал слабый проблеск надежды — наконец кто-то прислушался и прозрел, но сознавал вме сте с тем, что, может быть, уже поздно

Он; со своей стороны, предпринял за это время шаг к тому, чтобы сохранить на болотах в неприкосновенности хотя бы десять акров,— если его попытка увенчалась бы успехом, люди могли бы в будущем приезжать сюда, глядеть и дивиться, каким чудом когда-то был этот край. Сет Томпсон умер, не оставив ни завещания, ни наследников, и, таким образом, его владения переходили в собственность штата. Лайке направил властям прошение, чтобы, когда строительство жилого комплекса завершится, этот участок объявили заповедным.

Выехав на прогалину, где стояли чики, Лайке убедился, что, хотя отравлению Сусликова ручья положили конец, засорение его продолжается: на том месте, где прежде, искрясь, струилась чистая речушка, ныне плескалась непроглядная серая муть, напоминающая помои. По берегам догнивали безжизненные останки черепах и мелких аллигаторов.

Чарли сидел за столом на кухоньке, и Лайке, выйдя из машины, подошел к нему.

— Здравствуйте, мистер Прыгун,— приветливо заговорил он.— Я тоже присел бы, если не возражаете.

— У меня на становище всегда рады гостю,— равнодушным голосом сказал Чарли.— Вы не хотите выпить кофе?

— С удовольствием, — отозвался Лайке, садясь на пенек.

Чарли налил две кружки кофе и поставил на стол. На самом деле приезд гостя не обрадовал его — он понимал, что привело к нему Лайкса, и не хотел вести об этом речь.

Лайке сказал:

— Похоже, доконали ручей.

— Да, со вчерашнего дня грязь продвинулась еще на полмили. Скоро поползет по болотам.

Лайке почувствовал, как нелегко будет вытянуть из Чарли ключ к разгадке его необъяснимого поступка. Он сказал:

— Сущий позор то, что здесь творится! Я, мистер Прыгун, не раз приезжал рыбачить к Сету Томпсону, и здесь у меня самые заветные, любимые места.

— Сет был мой друг,— скорбно проговорил Чарли.— А его убили без всякой надобности.

Лайке ощущал, как с каждым словом все более отдаляется от старого индейца,— необходимо было найти к нему иной подход.

— Скажите, вы не могли бы показать мне то место, где обитал аллигатор? — спросил он.

— Могу, если хотите.

Лайке сел в носу долбленки — Чарли оттолкнул ее шестом от берега и повел вниз по ручью; спустя немного мутная

56