Вокруг света 1982-07, страница 22

ЛЕВ ЮДАСИН

агроном

Рассказ о лауреате премии Ленинского комсомола Леониде Груздеее

Пилот положил самолетик в вираж. и грунтовая полоса, именуемая здесь межколхозной площадкой сельскохозяйственной авиации, разом исчезла из виду. В утренней дымке за бортом поплыли дома большой кубанской станицы Брюхо-вецкой. Потом в иллюминаторе подержалась ленточка реки, текущей на северо-запад, к Азовскому морю. А дальше пошли бесконечные поля. Двукрылый Ан-2 быстро достиг высоты пятисот метров.

- Справа -- поле номер три, озимая пшеница,— сверившись с картой, крикнул Леонид Груздев своему напарнику Изреженности как будто нет.

Виж\, согласно кивнул второй бортнаблюдатель.

Оба сделали пометки в картах и снова прильнули к иллюминаторам.

Мартовский день обещал быть погожим, хоть и начался по-весеннему ветрено. Пригревающее солнце скоро растопило легкий туман, и все, что проплывало теперь внизу, просматривалось совершенно четко. Земля очистилась от снега, с удовольствием подставив весеннему теплу и свету раскустившиеся рядки хорошо перезимовавших растений.

Подлетаем к полю номер десять, донеслось до Г руздева сквозь шум мотора.

Внизу простирался участок с Безостой- 1 — самым популярным в Краснодарском крае сортом пшеницы. Сверху он выглядел сине-зеленым прямоугольником, аккуратно расчерченным темными линиями. Так вроде бы и полагалось смотреться ему с высоты птичьего полета. Но от наметанного глаза Груздева не ускользнули несколько широких полос, выделявшихся из общего фона всего-навсего более густой окраской. Кто-кто, а он-то хорошо знал, что это за полосы! Снова потянулся за карандашом, привязанным к планшету, и нанес обнаруженную аномалию на карту. «Не дай сюда ретарданта, урожай снизится процентов на двадцать, а если окропит хорошими дождиками, то и больше»,— мысленно прикинул он.

Вообще-то нынешний полет экспериментальный, даже в некотором смысле учебный — и для подчиненных Груздеву сотрудников, и для него самого, заведующего лабораторией Всесоюзного научно-исследовательского и проектно-технологического института кибернетики Министерства сельского хозяйства СССР. Они же отрабатывают совершенно новый метод контроля за посевами. Замысел вот какой: прямые наблюдения с воздуха и аэрофотосъемка быстро дают полную информацию о посевных площадях целого района или даже области. Затем по команде из единого центра приходит в действие вся необходимая техника и агрохимия. Оперативность, точность, масштаб. Но это в будущем. Пока никто еще не ждет от Груздева практических рекомендаций по уходу за посевами (вовремя предупредит, что да как там на полях, и за то скажу I спасибо). Однако ему самому трудно удержаться, чтобы хоть мысленно не прикинуть, чего именно надобно каждому полю Ведь это тоже часть той общей программы — авиация сельскому хозяйству,— которой они занимаются.

Но что это за эликсир — ретардант, без которого хорошим посевам на отлично удобренной ниве грозят вдруг такие существенные потери урожая? И как в погожее весеннее утро, за несколько месяцев до уборочной, мог догадаться об этом Груздев'-*

Стало чуть ли не литературным штампом сочетать «тучные угодья» с «высокими хлебами» и «тугими колосьями». А так ли уж отрадна эта милая картина?

«Тугие колосья» оказываются непосильной ношей для тонких и длинных стеблей и начинают клониться к земле. Иными словами, «высокие хлеба» имеют свойство полегать; иногда так сильно, что созревший урожай не взять ни жаткой, ни самым лучшим комбайном. Впрочем, существенные потери начинаются еще задолго до уборки. В листьях, изменивших (при наклоне стеблей) привычное относительно потока солнечного света положение, ослабляется фотосинтез: урожай существенно снижается.