Вокруг света 1982-07, страница 62

Схватка претенденток на титул королевы.

светом аролловый лес, она вывела меня на опушку, где начинались заросли можжевельника, брусничники. Кое-где видны были ровные истоптанные участки — места отдыха для подымающегося в гору скота. С каждой новой сотней метров менялся пейзаж, суровее становились скалы. На смену лилиям, росшим у подножий замшелых валунов, пришли рододендроны, а еще выше желтые крупные цветы горечавки. Все явственнее ощущалось стылое дыхание ледника.

Наконец я вышел на край просторной впадины на склоне — своего рода естественной арены, фоном которой служили красивые заснеженные колоссы во главе с Пинь д'Арол-ла. Положив на землю сумки со снедью, сидели за вязанием, толковали о своих делах женщины. Рядом играли дети. В сторонке, гремя колокольчиками, мирно паслись телочки, и мир этот лишь изредка нарушали короткие притворные стычки между ними.

А мужчины «сводили» коров, пригнанных от майенов. Важным этим делом руководил дядя Вальтера. Огрызком карандаша он вычеркивал из зеленой тетради имена буренок и пеструх, которые уже закончили бои. Взмокшие от беготни пастухи сводили очередные пары, умеряя их боевой пыл ударами палок. Коровы, не спуская друг с друга темных навыкате глаз, нервно срывали тут и там пучок запыленной травы, протяжно мычали. По их спинам пробегала дрожь.

Сводить старались равных по силе животных. Бои были скоротечными, и схватку, как правило, проигрывала та из коров, которая была легче весом. Отыскивая точку опоры, она цеплялась всеми четырьмя копытами за камни и кочки. Стоило ей чуть податься назад, как этим спешила воспользоваться соперница. Бедняге ничего не оставалось, как пуститься в бегство.

Все шло раз и навсегда заведенным порядком.

АЛЬПАЖ ТСАТЕ

Королевой, как и следовало ожидать, стала Мирей. Когда она завершила свой победный бой, женщины уже положили в сумки вязание, зашнуровали ботинки на ногах детей, вытерли им носы. Стадо двинулось вверх по тропе — туда, где его ждали летние хлева.

Возглавляла шествие Мирей. Голова и спина у нее были украшены гирляндами цветов.

— Такая у нас традиция,— объяснял Вальтер, когда я догнал его.— На альпаж стадо ведет королева.

— Сколько же будет под твоим доглядом коров?

— Семьдесят шесть. Да еще сотни две овец, коз и поросят...

Наконец часам к пяти стадо поднялось на альпаж Тсате. На высоте 2400 метров, у подножия замшелой скалы, я увидел сложенное из камней жилище пастухов, хлева, просторные загоны, колоды с водой. Волнами стлалась под ударами ветра изумрудно-зеленая трава. Хлева были заранее вычищены и выметены. Вдоль хижины высилась аккуратная поленница из светло-коричневой ароллы — дрова доставили сюда весной на тракторе.

— Загляни,— предложил Вальтер, открывая передо мной дверь хижины.— Нам здесь жить все лето.

Я вошел и осмотрелся. В тесном помещении с низким потолком крепко пахло сыром, овечьей шерстью. По углам стояли застеленные одеялами кровати с подушками. Пастухи уже покидали на них свои рюкзаки. На столе под окном груда тарелок и кружек, ножи и вилки, дощечки для резки сыра и хлеба. У самой двери лопаты, косы с короткими кривыми держаками, жестяные подойники. Тут же одноногие табуреты с двумя ремнями по краям сиденья. Готовясь доить коров, пастух застегивает ремень под пахом: и табурет всегда с ним, и руки свободны.

К семи утра скот выгоняют на участок пастбища, обнесенный проволокой с пропущенным по ней слабым током от аккумулятора. К полудню стадо возвращается к хлевам на водопой. Самое время переку

сить, и пастухи садятся за стол. На нем всегда вволю молока, творога и сыра. Затем буренок снова выгоняют на пастбища. В конце дня вторая дойка. Работы подходят к концу лишь к девяти часам вечера. И так все лето!

— На соседних альпажах кое-где проложили вниз молокопроводы из пластиковых труб,— заметил Вальтер.— Это облегчает работу. Но молоко-то теряет вкус...

В пристрое к хижине сиял медным нутром шодье — громадный котел, висевший на подвижном кронштей не. Стояла в углу веселка для размешивания. На столе из некрашеных досок высилась груда полотняных тряпок. Полки вдоль стен были забиты круглыми, пустыми пока формами. Тут же, под рукой, стояли ларь с солью, банки с пищевыми кра сителями.

Раньше по всей Швейцарии молоко створаживали с помощью сычужины— вещества, добываемого из желудка двухнедельного теленка, но сейчас используют фабричную закваску. При нагреве молока важно, чтобы оно не подгорело,— и шодье часто отодвигают в сторону от костра, разводимого под его днищем. Сыровар завертывает створоженную массу в полотняные тряпки и укладывает в формы под слабый пресс. Сыворотка понемногу стекает, ее скармливают поросятам, и на полках один за другим появляются круги сыра весом 6—7 килограммов. Их тщательно натирают солью.

По словам Вальтера, из 100 литров молока получается около 11 килограммов сыра. И важно не допустить, чтобы в сыроварне и особенно в кладовой, где дозревают сыры, завелись мыши. На соседнем альпа-же года два назад случилось такое, и труды всего лета пошли насмарку...

Солнце уже нависало над темны ми зубцами гор, и хозяева коров собрались домой. На поднебесном пастбище воцарялись тишина и покой.

Но не было мира между коровами! То там, то здесь вспыхивали короткие стычки — на этот раз среди каменных россыпей, на выбитых копытами дорожках вдоль опасных склонов.

60