Вокруг света 1982-08, страница 58

наши фонды вместе с коллекцией замечательного каргопольского краеведа и собирателя старины Капитона Колпакова в 1919 году, когда был организован музей. Собственно говоря, его собрание, которое насчитывало несколько сотен единиц хранения, и стало основой нашей экспозиции... Но почему «Дневник» Колумба так долго лежал в запаснике? Знал ли коллекционер Колпаков предысторию этой книги? Прежде чем ответить на эти вопросы, необходимо произвести

ВАСИЛИЙ Г А Л Е Н К О, штурман дальнего плавания

тщательный анализ бумаги и красок, чтобы установить возраст книги и ее место рождения...

Одним словом, экспонат № 1268 ждет своих исследователей.

Нет сомнений, что, когда история «Дневника» будет раскрыта, появится новая информация, которая, возможно, прольет свет на то время, когда жили Шелихов и Баранов.

И конечно, возникнут новые вопросы...

г. Каргополь

ДОМИНИКА СИМОНЕ, французская журналистка

аеловек, с которым мы только что расстались, наверное, разжигает огонь, высекая из кремня искру. Зовут его Могхайата. Ему тридцать лет, он из племени туарегов кель-куммер. Четыреста пятьдесят человек — все племя — столетиями живут в пустыне восточного Мали.

Современность появляется здесь в лице доктора Андре Шавантре, французского этнографа и генетика. Последние двадцать два года он с туарегами-кочевниками проходит через район» где живут кель-куммер. Застывший мир туарегов и самые современные лаборатории мира связаны между собой через доктора Шавантре. Ученый сжился с сахелем, его трудно отличить от местных жителей. На нем развевающийся плащ, нигерийские сандалии, туарегское покрывало для лица — тамальгуст, на поясе позвякивают кованый нож и щипчики. В невыносимой сахарской жаре он чувствует себя не хуже, чем за рабочим столом в парижском Национальном институте демографических исследований. Интерес ученых к племени кель-куммер очень велик.

Антропологам и биологам очень хотелось бы знать генеалогию рода человеческого. Но кто теперь помнит предков дальше прабабушек и прадедушек?

В одну из своих экспедиций к туарегам Андре взял меня.

Дорог в пустыне мало. Наши проводники следят за движением песка, внимательно осматривают камни. Редко, очень редко в каменной пустыне попадаются кустики. Два кустика здесь — заросли.

Эта область Сахары называется Ме-нака. Восемьдесят тысяч квадратных километров камня и пыли, где живет тридцать пять тысяч кочевников — пестрая мозаика племен. У каждого собственные обычаи, сильно разнятся и языки. У племен между собой строгая иерархия: рабы, зависимые вольноотпущенники, свободные и благородные. Владыки пустыни кель-куммер, по общему мнению,— благороднейшие из благородных, и это не позволяет им смешиваться ни с кем из соседей.

Могхайата ведет нас к стоянке своей семьи. Его лицо полузакутано в новенькое покрывало-тамальгуст, без которого не покажется на людях истинный туарег. Свежая краска индиго отпечаталась на его коже как копирка. Могхайата гордо несет голову, держится прямо — символ величия «синих людей», туарегов Сахары.

Шатры из козьей шерсти среди редких кустов пропечены солнечными лучами. Скудная отара тощих овец понуро ждет, когда спадет зной. Вот и все богатство владык сахеля.

КОГДА ПЕРГАМЕНТ СКРЫЛИ ВОЛНЫ

Л

I юбопытная книга о плавании ' Христофора Колумба, хранящаяся в музее Каргополя,— отзвук одного реального драматического эпизода.

...На обратном пути из открытой испанцами земли «Нинью» с Колумбом на борту и «Пинту» застиг в море сильный шторм. В среду, 13 февраля, адмирал задумывается над тем, узнает ли кто-либо о его выдающемся открытии, если корабли погибнут. И вот 14 февраля, в день св. Валентина, невзирая на бурю, моряки дают разные обеты (на случай спасения), а Колумб, трезво размышляя, прибегает к другому способу увековечить свои труды. «...И чтобы в случае гибели его в эту бурю получили короли вести о его путешествии, он взял пергамент и написал все, что мог, о том, что было открыто, УМОЛЯЯ ВСЯКОГО, КТО НАЙДЕТ ЭТОТ ПЕРГАМЕНТ, ДОСТАВИТЬ ЕГО КОРОЛЯМ» (Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы. М., 1961, с. 196). Этот шаг Колумба красочно описан и в книге американского моряка и ученого Мори-сона «Христофор Колумб, мореплаватель». «...В самый грозный час бури он записал на пергаменте ГЛАВНОЕ ИЗ СВОЕГО ЖУРНАЛА, завернул рукопись в вбщеную ткань, поместил в бочонок и кинул его за борт в надежде, что, может быть, кто-нибудь найдет и прочитает рассказ о его открытии. Бочонок никогда не был обнаружен, но доверчивым коллекционерам до сих пор приносят поддельные версии Колумбова «Секретного судового журнала».

На самом деле подлинные дневники Колумба не увидели света. И все же Ьартоломе Лас Касас (1474—1566), и вестный испанский историк и.публицист, видел дневники и донес их до потомков в своей книге «История Индий». Этот, в сущности, конспект копий утраченного оригинала — единственное достоверное свидетельство о знаменитом

путешествии. «Дневник» Касаса вошел во все книги о Колумбе. Но для многих издателей эпизод с пергаментом оказался великолепным сюжетом. И вот с XVI века на читателей обрушивается поток мистифицированных текстов пергамента «найденного» и поданного доверчивым читателям в удобном виде: с чертежами и рисунками, с придуманными обращениями адмирала к «чужеземцам» и т. п. Даже в наши дни на западных аукционах и в комиссиях экспертов фигурируют «находки» с посланием великого генуэзца. Что же за документ хранится в Каргополе?

Сразу скажем:_; «Дневник» этот, ко^ нечно, мистификация. Это ясно хотя бы потому, что написан он не на испанском, а на немецком языке и иллюстрирован картами и рисунками, сделанными опытным художником, знающим толк в мореплавании. Но в то же время, безусловно, книга эта — редкость, хотя и не имеющая, видимо, научной ценности, но представляющая большой интерес как документ.эпохи Великих географических открытий На таких изданиях в XVII—XVIII веках наживались предприимчивые популяризаторы путешествий и открытий. В числе таких книг были неплохо изданные карты и рисунки, атласы и всякие «документы» эпистолярного жанра, модные в средние века. Сравнение с подлинными дневниками Колумба (с приведенной выше оговоркой) показывает, что каргополь-ский «Дневник» в целом передает канву событий плавания и благодаря этому уже становится в ранг популярного очерка о Колумбе. Курьез и мистификация для широкого читателя превратились в сравнительно правдивую информацию о плавании Колумба. Вероятно, так рождаются легенды и слухи вокруг всяких крупных событий.

Хочется согласиться с тем, что книга эта ждет своих исследователей. И в первую очередь специалистов-архео-графов.

56