Вокруг света 1982-09, страница 17
низинке, на склоне, чтоб быстрей докопаться. И когда попадал в точку, лунка, похожая на колодец, быстро наполнялась холодной хрустальной водой, от которой ломило во лбу. «Молодец, сынок,— говорил отец.— В Муюнкумах много воды. Ох, много! Песок, как шуба, бережет». Конечно, это была не глубинная вода. Просто сконденсированная за ночь влага собиралась в «водные линзы». Накопление в них шло за счет скудно выпадавших осадков, снега, перевевае-мого с песком и скатывающегося в виде капель в эти линзы. Ничего этого Абдикабар тогда не знал. Он только задавал себе вопрос: что это за вода? Ни рек поблизости, ни ручьев, а вода под песком есть. И много. Эту воду он возил на колхозный ток для питья. Бричка, бочка на ней, быки... Ведерком начерпывал полную бочку. Почти опустошал колодец. Но когда через час возвращался, колодец опять был полон. Откуда? Замерев, смотрел он, как пульсирует подземная влага, перевертывая песчинки на дне... Когда в сорок девятом году академик Евгений Дмитриевич Шлыгин, посвящая поступивших на геофак, и среди них Абдикабара, в студенты, сказал, «Вы будете заниматься подземной водой»,— радость была бесконечной. Джакелов долгое время работал в совхозах на целине. «Многие и сегодня пьют ту воду, которую мы тогда нашли». Потом он работал и на родине, в Муюнкумах. Здесь и увлекся научной работой. Заинтересовался: почему, скажем, в год хороших осадков уровень подземных вод не поднимается, а, наоборот, падает? А в год плохих поднимается... Итогом двадцатилетней научной деятельности Джакелова и его коллег стало убеждение — конденсатные, дождевые и ювенильные воды («девственные», возникающие из глубинных паров земной коры) не являются, как считалось раньше, главными в формировании артезианских бассейнов подземелья. Это было новое слово в гидрогеологии. — Откуда же берется вода в пустыне?— спросил я Джакелова. — Заилийский Алатау — вот конденсатор влаги,— ответил он.— За счет этих молодых гор подземная вода появляется за тысячи километров... в пустынях. — Как это? — не понял я. — По трещинам в горной породе, по разломам ледниковые и снеговые воды проникают на большие глубины. Инфильтруются. Попадают в гигантские артезианские водонесущие горизонты, формирующиеся миллионы лет,— объяснял Джакелов.— По нашему региону они простираются от Джамбула и Фрунзе до Тургайского прогиба. Глу-бина залегания горизонтов самая разная. От ста пятидесяти метров до трех километров. Итак,— подытожил Джакелов,— осо- 4 К: Ш |
