Вокруг света 1982-11, страница 22

Дом звучит... Есть здесь гостиные — там исполняют музыку перед экскурсантами. Есть рабочие кабинеты — там сидят над чертежами и нотами специалисты. Есть и непарадные комнаты — мастерские. Здесь можно увидеть, как рождаются инструменты, как их делали мастера прежде, как делают теперь. Дом, где живут инструменты,— вот что это за музей. «То флейта слышится, то будто фортепьяно...» Нешумно из зала в зал проходят посетители.

— Вот посмотрите,— директор подводит нас к стенду, где размещены скрипки — кажется, сто, не меньше.— Вы видите разницу между ними? Я, признаюсь, тоже не вижу. А мастера, знаете, отличают каждую, часами рассматривают...

Как я ни всматривалась, разница почти неуловима. Разве что тут или тут?.. Уже во времена Страдивари скрипка отлилась в законченную, совершенную форму, но это вовсе не значит, что скрипичные мастера не ищут и не открывают все новые и новые тайны благородного инструмента.

Что касается Эрнста Гевиннера, то, конечно же, свою некомпетентность он преувеличил: директор музея в Маркнейкирхене энтузиаст своего дела, отличный знаток и по образованию — историк музыки. О каждом экспонате уникального хранилища он может рассказать целые истории.

— Вы знаете, когда Ойстрах учился играть на скрипке, оказывается, у него был инструмент из Маркнейкирхена, да, да!

— Посмотрите, какие аккордеоны! — В самом деле, удивительной красоты, праздничные, парадные инструменты.— Двадцать таких аккордеонов было изготовлено у нас, в Клингентале, после окончания войны — в подарок советским воинам.

— А вот контрабас XVIII века. Со-

НАД СКАНДИНАВИЕЙ КИСЛОТНЫЕ ДОЖДИ...

Многолетние исследования скандинавских ученых привели к печальному выводу: более 38 тысяч озер на полуострове медленно умирает. В них постепенно прекращается всяческая жизнь. Число головастиков резко уменьшилось, рост водорослей замедлился, сократилось количество рыбы. Редеют и леса вокруг водоемов. Замечено, что деревья стали восприимчивее к болезням, к вредителям.

В чем же причина бедствия? Над многими районами Скандинавии нередко проходят полосы так называемого кислотного дождя. Анализы показали: дождевая вода содержит сернистую кислоту. В почву и водое-

вершенно уникальный инструмент. К нам приезжают со студии ДЕФА, чтобы делать точные модели таких редких вещей. Между прочим, он чудом уцелел, он раньше был в Дрезденском симфоническом оркестре...

— Хотите покажу курьезы? Вот трость. С ней прогуливался какой-то франт. Думаете, палка? Ничего подобного, слушайте!

И «палка» в руках Гевиннера превращается в сладкозвучную флейту.

— Раньше ведь транзисторов не было, хочешь слушать музыку — играй сам...

— А эта труба изготовлена у нас специально по заказу Верди — для исполнения его триумфального марша в «Аиде». Здесь — старинный бирманский народный инструмент. Министр культуры Бирмы был у нас в гостях, хотел купить для своего музея — таких инструментов, оказывается, у них уже не сохранилось. С трудом ему отказали...

— Как пополняется ваше собрание, за счет чего?

— В год поступает сто — сто двадцать новых экспонатов. Ведь как бывает? Приезжают специалисты, видят, чего у нас нет,— присылают. Вот азербайджанские народные инструменты, грузинские. Балалайку нам прислал один большой любитель музыки из Ленинграда. Гусли у нас есть, смотрите...

Более полутора тысяч экспонатов насчитывает сейчас эта коллекция. Маркнейкирхен расположен совсем не на стремнине туристских трасс, и тем не менее число посетителей музея, если считать с 1945 года, уже давно перевалило за миллион. Тоже миллион! Вот разгадка оживленного автобусного движения в этом городке.

— Сейчас у нас в год бывает до ста тысяч посетителей,— говорит Гевин-нер.— Если так пойдет и дальше, и второй миллион наберем очень скоро.

мы попадают соединения ртути, селена, свинца. Эти элементы и угнетают водоросли, травят рыб.

Проблема «кислотных дождей» особенно опасна для скандинавского полуострова, ведь большая часть его стоит на гранитном фундаменте, покрытом очень тонким слоем почвы. Загрязнения не уходят в глубину, не фильтруются. Выбрасывать в водоемы промышленные отходы с тяжелыми металлами в Швеции запрещено, а содержание их в воде озер тем не менее повысилось на один процент. Не прекращаются и болезни деревьев.

Экологи утверждают: ядовитый индустриальный дым приносят в Швецию и Норвегию ветры из ФРГ и Англии...

ПРОБКОВЫЙ ДУБ В БОЛГАРИИ

Пробковый дуб до недавних пор рос лишь в четырех странах Европы— Португалии, Испании, Италии и

...И тут мы опять увидели Лорелею. Девушка в красных джинсах вошла в го'стиную музея, присела за клавесин, и уже не стало кругом ни людей, ни автобусов за окном, ни самолетов в небе. Только музыка. Только пушкинские строки:

— Представь себе... кого бы?

Ну — хоть меня — немного помоложе;

Влюбленного — не слишком, а слегка...

— Ты, Моцарт, бог, и сам того

не знаешь...

Потом девушка пересела за другой инструмент, и под ее руками какой-то совсем старинной мелодией вздохнул орган. А потом за роялем прошлого века — конечно же, это было ясно! — сидел Шопен и о чем-то грустил, плакал, и ждал, и надеялся...

Вот совсем знакомое звучит в комнате — музыка Андрея Петрова.

Девушка переходила от инструмента к инструменту, от эпохи к эпохе.

А это что такое? Есть клавиши и кнопки, и есть пульт управления — горит то зеленый глазок, то красный. «Вер-мона» — один из самых новых электронных органов Клингенталя — двух-мануаловый, с многопозиционным переключателем регистров.

Она подходит к «Вермоне», и уже не Лорелея, а современная девчонка сидит за инструментом, нажимает ногой на педали, весело перебирает пальцами, и по мановению ее рук послушные транзисторы то вызовут дух банджо, то саксофон застонет, то громыхнет африканский барабан, то пронзительный плач трубы позовет в горы — «по следу оленя лететь по скалам».

— Как же вас зовут, фрейлен?

Ничего не сказала фрейлен, ускользнула в соседнюю комнату, где ее ждала новая экскурсия.

— Она еще школьница. Летом помогает нам,— пояснил директор.— Ее зовут Лореляй...

Франции. Но теперь на ботанических картах следует сделать поправку, отметив и Болгарию.

Попытки развести на Балканах плантации пробкового дуба были предприняты двадцать лет назад. Но эксперимент завершился неудачей. Молодые деревья не выдержали весенних заморозков.

Однако селекционеры и генетики не пали духом, вывели породы, стойкие к местным холодам. В юго-западной части республики заложена новая плантация, где хорошо прижились 1600 саженцев. Сначала под новый для Болгарии вид дуба отвели 245 гектаров, а затем сочли возможным расширить площади до 3000 га. Болгарские лесники, которым поручено наблюдать за молодыми деревьями, убедились, что новоселы в общем-то неприхотливы, растут и на каменистой почве, им не нужно отводить какие-то особо удобные земли. Более того, плантации пробкового