Вокруг света 1983-07, страница 65

ЗЕЛЕНОВОЛОСЫЕ ПОНЕВОЛЕ

Среди русалок, как их описывает эстонский писатель Энн Ветемаа, есть представительницы рода прекрасиовласок, которые отличаются зеленым цветом волос. Не знаем, как там на самом деле с русалками, а вот жители американского городка Колумбия (штат Мэриленд) действительно отличаются зелеными волосами. Ну, может быть, не все, но значительная часть. И оттенок, возможно, не совсем уж изумрудный, но с прозеленью — это точно. Новая мода? Подпольные «патентованные средства»? Вовсе нет...

Убедившись, что необычная окраска волос стойкая, горожане пришли в ужас и принялись расследовать причину напасти. Оказалось, новые разновидности шампуней здесь ни при чем, а всему виной вода. Точнее, загрязнение воды. В резервуары, питаюшие водопроводную сеть города, попала кислота. Она стала разъедать трубы, а трубы старые, медные, вот соли меди и стали тем самым красителем. Они попадали в организмы людей, и со временем волосы начинали зеленеть.

САМОЕ ДОРОГОЕ

Народность мео живет в горах южного Китая, на северо-востоке Вьетнама и в северных районах Лаоса и Таиланда. Мео делятся на пять групп, которые отличаются друг от друга только цветом женских одежд. Одежда эта, надо сказать, пестрит всевозможными цветами и оттенками: черными, красными, белыми, голубыми, зелеными... И менять их нельзя: иначе можно спутать, скажем, женщину красных мео с голубыми.

Черные мео — следовательно, женщины их ходят в черном — занимают территорию

северного Таиланда. Глубокий черный тон дамских нарядов смягчается красными и желтыми вставками. И конечно, на каждой женщине килограммы украшений: бусы, тяжелые ожерелья, кольца, серьги. Украшения женщины мео — вопрос престижа ее мужа. А для дорогого супруга какую жертву не принесешь — даже пойдешь работать на поле, сгибаясь под тяжестью украшений. Зато прическа — дело чести самих женщин: они заплетают волосы в тугую косу — «конский хвост» — и тщательно прячут ее под яркий тюрбан. Первое впечатление такое, будто волос вообще нет. Впрочем, посторонним их и видеть не положено: волосы замужней женщины мео имеет право видеть только ее муж.

СМЕРТЬ В ЗАПОВЕДНИКЕ

Животных надо охранять. В эпоху Красной книги это утверждение сильно отдает банальностью. И тем не менее оно требует ежедневной проверки практикой. Дело в том, что сам факт существования заповедников, резерватов, природных и национальных парков не всегда и не во всех странах спасает животных от истребления. Браконьерам закон не писан, и Красная книга для них — указатель не самых редких, а самых дорогих (на черном рынке, разумеется) видов. Во многих случаях у работников охраняемых территорий просто не хватает сил и средств, чтобы гарантировать фауне и флоре надежную защиту.

Этому олененку смерть не грозит. Его сфотографировали за несколько минут до

того, как ветеринары приняли меры и извлекли стрелу из головы детеныша (рана оказалась неопасной). Но для многих четвероногих и крылатых обитателей Масса-чусетского природного парка (США) встречи с браконьерами заканчиваются трагедией. Бесшумные стрелы, выпускаемые из мощных луков, не разбирают целей. Точнее, цель у них только одна — нажива любыми средствами.

«СОЮЗ УСАТЫХ»

Когда этот союз только создавали в болгарской деревне Говежда, что в Михайлов-градской околии, многие недоумевали:

— Что это за союз? Подумаешь, отпустил усы — и ты уже там.

В Болгарии усы всегда были символом мужского достоинства и благородства. Поэтому человек, принятый в «Союз усатых», принимает обязательство помогать в благоустройстве деревни, ухаживать за лесом. Заработанные при этом деньги идут на устройство праздника усачей, когда носители усов самой разной длины, формы и окраски проходят парадом по деревенской улице. Они устраивают концерт, угощают односельчан, развлекают их песнями и танцами.

Если кто в Говежде заболеет; усачи помогут больному и позаботятся о его хозяйстве — настоящий мужчина всегда окажет поддержку тому, кто в ней нуждается.

Усы-то отрастить каждый (у кого уже растут) может, а право состоять в «Союзе усатых» надо делами заслужить.

ЛИСТАЯ СТАРЫЕ СТРАНИЦЫ

КРЯЖ БЕЛЫХ ВОД

Различные народы древности интересовались Южной Африкой и пытались в нее проникать с торговыми целями. Их привлекали легендарные сведения о золоте, там добываемом. Его зловещий призрак с давних времен носился над Африкой, но лишь в 1886 году произошло событие мировой важности, определившее судьбу Трансвааля и Южной Африки вообще. Было объявлено об открытии сумасшедшего золотого руна Ранда. «Это золото будет причиной того, что наша страна будет пропитана кровью»,— сказал тогда же Пит Жубер, один из бурских вождей.

Ранд — сокращенно от Бумба-терсранд, то есть «кряж белых вод» — сложен древними породами, среди которых имеется небольшой пласт, до метра, плотно сцементированного древнего галечника, содержащего золото. Пласты круто наклонены, и,

таким образом, головы их выходят на поверхность. Здесь их легко было найти; случайно вырыв небольшую яму, первый золотоискатель Жорж Вокер, работник одного фермера, добыл первое золото. Он умер скоро в нищете и был похоронен другим пионером.

К Ранду быстро устремились потоки колонизаторов и авантюристов всех стран. Скоро возникла цепь шахт вдоль выхода пласта, а затем параллельно ей вторая линия, гораздо более глубоких, достигавших пласта уже на глубине. Здесь теперь глубочайшие шахты на земле, до двух с четвертью тысяч метров, то есть ниже уровня океана.

Около ста километров едете вы в поезде вдоль Ранда среди совершенно своеобразного пейзажа: на серо-зеленом плоском вельде тянется цепь ярко-белых, как бы снежных конических гор. Это колоссальные отвалы измельченного до состояния пудры золотоносного кварца, добываемого из сотни шахт Ранда. Тысячи толчей, падающих сто раз в минуту, измельчают извлекаемый из шахт золотосодержащий кварц, никогда не прекращая своей работы. На солнце эти отвалы блестят как матовое

серебро, но при ветре они окутаны облаками — смерчи, тучи мельчайшей белой пыли несутся с этих страшных гор, заволакивая все кругом. Тысячи людей непрерывно дышат этой пылью, а через несколько лет происходит перерождение, окаменение легких, ткань которых насыщается этим мельчайшим кварцем.

Работа в шахте идет на глубине двух километров, где никакие способы (даже опускание глыб льда) не могут достаточно понизить ужасную температуру в тридцать пять градусов. Здесь, на отвалах Ранда, идеально здоровый туземец в пять лет выходит из строя, превращается в тень, харкающую кровью. За сорок лет здесь вынуто из земли более четырех тысяч километров галерей, и все эти вынутые массы, только лишенные своего золота, лежат в виде отвалов.

Лишь Ранду целиком обязан своим возникновением и процветанием самый большой сейчас горсд Южной Африки — Иоганнесбург, город совершенно американского типа и темпа, с американской деловой атмосферой, столь привлекательной для одних и отвратительной для других.

«Вокруг света», 1933 год

63