Вокруг света 1983-08, страница 48

Кают-компания «Вокруг света»

мах. Тратятся огромные средства, но во всем мире экологическая ситуация не улучшается, а в некоторых регионах даже резко ухудшается.

Кто должен грамотно оценивать и разрабатывать стратегию экологической политики?

Кто должен давать надежный прогноз антропогенных изменений среды в том или ином регионе мира?

По-моему, это географические задачи, ведь география изучает процессы и явления, проходящие на какой-либо территории.

Именно география, видимо, должна стать одним из лидеров экологических разработок. Ведь каждая зона Земли имеет свой особый «фон», где по-особому протекают, например, процессы самоочищения природной среды (или, наоборот, процессы ее деградации при любом нарушении равновесия). Поэтому каждый район планеты может выдержать только свою специфическую «нагрузку» на природную среду. Значит, всегда, при любой хозяйственной деятельности необходим специфический комплекс мер. Не всеобщий, не шаблонный, а совершенно особый для данной местно сти, для данного района или региона. Кто его должен определять?

Географы ГДР уже дали на этот вопрос хороший ответ, создав свой научный центр — Институт географии и геоэкологии. В других странах СЭВ тоже разворачиваются работы по «модельным областям». В ГДР, например, это район Биттерфель-да — «сверхиндустриальный», где сосредоточены крупные буроуголь-ные карьеры, электростанции, химические комбинаты. Там немецкие географы ведут исследования, оценивая «нагрузки» на природную среду и составляя рекомендации по экологически оправданному хозяйствованию.

АДЖИЕВ. Почему же почти нет подобных исследований у нас? По-моему, пока выделяется только одна — «Курская модельная область». Хотя нужда в таких комплексных исследованиях очень большая, особенно если вспомнить о широком хозяйственном освоении новых территорий Сибири и Дальнего Востока, где среди чистейшей природы создаются крупнейшие на планете индустриальные центры.

ЛАВРОВ. Не могу с вами согласиться. Такие исследования (может быть, даже более глубокие) проводятся и у нас. Правда, даже мы, географы, о них слишком мало знаем. Почему? Да потому что у нас география как бы теряется в своих частных дисциплинах. Скажем, в той же Сибири ныне работает весьма много климатологов, гидрологов, геоморфологов, геоботаников и других ученых. Но кто эти специалисты? Они же географы, наши, но служат в других ведомствах: в геологии, в

лесоведении, в гидрометеослужбе... Результаты их работ, можно сказать, не обобщаются самой географической наукой, они живут сами по себе, тонут в ведомственном калейдоскопе проблем. В стране необходимо создать научный Центр географии и геоэкологии по примеру того, что есть, допустим, в ГДР. У географии появится настоящая работа. Современная!

Конечно, мы понимаем, что дифференциации в нашей древней науке необходимы. Появление новых географических дисциплин есть прогрессивный процесс, который расширяет и углубляет полигон исследования. Например, климатологи «состыковались» с физиками атмосферы, геоморфолбги — с геологами и т. д. Это, конечно, очень хорошо. Но, очевидно, необходим и обратный процесс, процесс интеграции, от частного к общему. А его-то как раз и нет.

АДЖИЕВ. Хотелось бы высказать свое мнение на сей счет. По-моему, определение стратегии экологической политики — частный вопрос. При постановке абсолютного большинства крупных народнохозяйственных проблем полезно прислушиваться к голосу географов-экономистов. И вот почему.

Михаил Васильевич Ломоносов, основатель экономической географии, задумал когда-то хозяйственное землеописание России, он первым начал изучать его. Много славных имен оставили поколения географов.

АЛАЕВ. Говоря о настоящем и будущем экономической географии, необходимо подчеркнуть, что к решению целого ряда народнохозяйственных проблем экономическая география, как мне кажется, ныне более подготовлена, чем десятилетие назад.

По-моему, самым важным событием последних лет стало «превращение» экономической географии в географию социально-экономическую. Дело не только в смене вывесок.

Крупнейший советский эконом-географ Николай Николаевич Баранский неоднократно высказывался за более широкое понимание предмета и объекта экономической географии, чем полагали многие географы. Он учил, что чисто экономический подход — неполный, потому что не позволяет нарисовать истинную картину хозяйства на той или иной территории. Ведь хозяйство неразрывно связано с обществом, само по себе хозяйство, естественно, существовать не может. Вот почему в географии необходим еще и социологический подход.

Сегодня отечественная экономическая география официально переименована в социально-экономическую — статус-кво восстановлено.

Это означает, что еще более усложняется предмет исследования, еще сложнее становится работа географа.

Социально-экономическая география ныне — это, по существу, сплав трех наук: географии, экономики и социологии. И я полностью согласен с профессором Лавровым, который убедительно показал, что в нашей науке наметился еще один подход — экологический.

Этот новый подход в скором будущем займет особое место в экономико-географических исследованиях, ибо он позволяет по-новому подойти к вопросу об объединении разрозненных ныне географических дисциплин.

Сегодня мы говорим о принципиально новом взлете географии, о более глубоких и разносторонних ее исследованиях. Это особенно важно в первую очередь для практики — для народного хозяйства страны.

География, можно сказать, ныне на новом витке своего развития. Когда-то она была «открывающей» наукой, я имею в виду тот период, который известен как эпоха Великих географических открытий. Потом география стала «описательной» — новые открытые земли нужно было изучить, исследовать, пройти их, наконец. Сейчас география превращается в созидательную науку, она — особенно ее социально-экономическая ветвь — должна активнее вторгаться в практику социалистического строительства.

АДЖИЕВ. Энрид Борисович, пожалуйста, расскажите подробнее о предмете социально-экономической географии. Что она изучает?

АЛАЕВ. Социально-экономическая география — наука, изучающая особенности и закономерности территориальной организации жизни общества в различных странах, районах, местностях, природных зонах. Предельным объектом ее исследования является ойкумена — заселенная, освоенная или иным образом вовлеченная в орбиту жизни общества часть географической оболочки. Именно оболочки, не только суши, но и моря, например шельфа.

Предвижу вопрос, что же такое «территориальная организация жизни общества»? Вопрос сложный. Давайте рассуждать.

Все ресурсы, которыми располагает человечество для производства материальных благ, общество получает от природы; это положение не вызывает сомнений. К этим ресурсам человечество добавляет труд и организацию. И чем больше материальных благ хотят иметь люди — из тех же самых ресурсов,— тем четче должно быть организовано их хозяйство, тем более значительным должен быть фактор интенсификации экономики. Возьмем такой пример,

45