Вокруг света 1983-09, страница 12

туман. Разговаривали только шепотом. В первом эшелоне шел 1-й батальон под командованием капитана Петра Ксенофонтовича Баюка. Это был многоопытный, решительный командир. Он начинал войну на флоте, потом сражался в морской пехоте.

Первым рейсорасчетом пошла рота старшего лейтенанта Махортова. Вместе с ротой на плотах переправлялось 45-мм орудие, два 82-мм миномета, взвод противотанковых ружей. Рассчитывали на внезапность, поэтому артиллерия не открывала огня. Вначале все шло хорошо. Но когда лодки и плоты подходили к правому берегу, темноту над рекой прорезал мерцающий свет белых осветительных ракет. Грохнули первые взрывы снарядов и мин. Враг обнаружил переправу. Но первая рота уже высаживалась на берег и, не теряя времени, двинулась вперед. Двум другим ротам пришлось хуже — противник не прекращал огня. И все же батальон Баюка вскоре оказался на правом берегу Днепра. Это был несомненный успех. Петр Баюк повел свой батальон в атаку на противника в населенном пункте Гдень. Его поддерживала артиллерия с левого берега. Плацдарм расширялся, на него переправлялись уже два других батальона полка, артиллерия.

Переправу усовершенствовали — натянули через реку трос, и с его помощью дело пошло быстрее, да и не стало сносить плоты и лодки течением.

С рассветом обстановка осложнилась. В воздухе появились «юнкерсы», попал под бомбежку второй батальон. Но форсирование продолжалось. И потери были невелики, так как правее одновременно форсировали реку два других полка дивизии. А левее переправы полка Шишкова поставили дымовую завесу, имитируя еще одну переправу. Усилия противника, таким образом, распылялись по многим объектам. С утра начала действовать и наша авиация: истребители прикрывали переправы, а штурмовики наносили удары по неприятелю.

Где-то во второй половине дня началась первая серьезная контратака врага. Батальоны противника с танками от Верхних и Нижних Жаров двинулись на наши позиции на левом открытом фланге. Но на плацдарме был уже ист-ребительно-противотанковый артиллерийский дивизион, полковые пушки, рота противотанковых ружей. Прибыл представитель от авиации для наведения и вызова самолетов. На противника обрушили мощный огонь... В тот день атаки врага отбили. Но тяжелые бои продолжались еще два дня — фашисты стремились отрезать наши войска, вышедшие в междуречье Днепра и Припяти.

8-й стрелковой дивизии было приказано идти вперед, туда, где километрах в двадцати с небольшим находилась третья крупная водная преграда — река Припять, правый приток Днепра.

Полк Шишкова выходил на эту реку северней Чернобыля. Здесь, недалеко от устья, Припять мало чем отличалась от Днепра — широкая, глубокая, быстротечная.

Надо было форсировать реку без задержки, с ходу. А в местах вероятного форсирования противник уже стягивал отходившие части... Следовало что-то предпринимать и нашим командирам. И тут на помощь пришли партизаны.

В ночь на 25 сентября полковник Г удзь встретился с представителем черниговских партизан Г. Ф. Покровским. Уточнили задачи дивизии и партизан, установили сигналы для связи, обменялись радиоданными. Дивизия поделилась с партизанами боеприпасами, противотанковыми ружьями.

На рассвете грянул бой, бой необычный. Врага совместными силами полков дивизии и партизан атаковали на Припяти в районе Нагорцы, северней Чернобыля. Части противника были прижаты к реке и вскоре разгромлены, а самое главное — у противника захватили действующую переправу грузоподъемностью 25 тонн да еще пятьдесят лодок и баркасов. С помощью этих и подошедших переправочных средств подразделения быстро форсировали реку, захватили плацдарм на Припяти, а затем и расширили его, выйдя на рубеж станции Янов, Чистогаловка.

На плацдарме развернулась жестокая, кровопролитная борьба, две недели не утихали бои за Припять. Противник подтянул новые силы — две свежие дивизии. 3 октября он нанес с севера удар и по восточному берегу реки вышел на тылы армии. Наши войска на плацдарме оказались отрезанными. Гитлеровцы непрерывно атаковали. Не прекращалась артиллерийская канонада. Гарь и копоть заволакивали небо. Самолеты врага без конца висели над позициями защитников плацдарма. Вскоре соседняя 74-я стрелковая дивизия была вынуждена отойти. Редели полки 8-й дивизии. Катастрофически убывали снаряды и мины, кончались продукты.

К 10 октября положение обострилось до предела. В этой невероятно сложной обстановке кто-то должен был объединить прд единым командованием отрезанные от своих подразделения, организовать их для дальнейшего сопротивления врагу. И такой человек нашелся. Это был командир 229-го стрелкового полка подполковник Шишков Даниил Кузьмич.

...Даниил Кузьмич с осунувшимся лицом, усталыми воспаленными глазами сидел в окопчике командного пункта полка и рассматривал карту. На ней красными полосками были обозначены наши обороняющиеся подразделения, а в них со всех сторон вонзились синие стрелки атакующего противника.

— Скоро начнется... Что будем делать, комиссар? — обратился Даниил

Кузьмич к подполковнику Пырину, заместителю по политчасти.

— Пойдем в подразделения: я — в первый батальон, парторг Попков — во второй, а Щетинин (начальник штаба.— Авт.) — в третий. Важно, чтобы люди видели командование полка здесь, с ними.

Ранним утром гитлеровцы обрушили на наши подразделения шквал артиллерийского и минометного огня, затем удар нанесла авиация.

— Наверно, ничего живого не осталось вон в том лесочке, а ведь там у вас, кажется, два батальона оборонялось? — спросил прибывший в последний раз на КП полка полковник Гудзь.— Да ладно, о потерях доложите, когда уточните их...

— Нет, доложу сейчас,— сказал Шишков.— Потерь сегодня пока нет. А батальоны из леска отвел, как только начался обстрел.

Комдив уезжал из полка довольный.

Снова и снова на позиции наших войск пикировали самолеты. Стонали земля и леса. Вслед за ударами авиации из-за высот выползли танки. Они двигались не спеша, поводя стволами пушек. Удар врага на этот раз пришелся по первому батальону капитана Петра Баюка. Его стрелки и артиллеристы вступили в бой. Стреляли расчетливо, только в цель. Экономили снаряды и патроны. На поле боя уже полыхало несколько танков и машин. Но враг продолжал атаковать настойчиво, методично, упорно. Ему удалось обойти малочисленный батальон, ворваться на его позиции. Многие были убиты, другие ранены. И в эту минуту смертельной опасности для батальона его командир Петр Баюк и командир роты старший лейтенант Абу Дусухамбетов, ставший в эти тяжелые дни заместителем Баюка по политчасти, уже раненные, поползли навстречу танкам врага. Они тянули за собой на проволоке противотанковые мины. Вот грохочущая стальная громадина уже близко, вот она совсем рядом...

Баюк напряг последние силы, приподнялся и бросил мину под гусеницы. Взрыв. Танк остановился. То же сделал Абу. На минуту смолкла стрельба. А потом из окопов поднялись бойцы с минами и гранатами в руках и устремились навстречу вражеским машинам.

Жаркий бой наконец стих. Клонился к вечеру невероятно трудный день. На поле курились легким дымком фашистские танки, подсыхала развороченная снарядами и бомбами земля. Наступила тишина. Командиры докладывали об итогах боя. Главное —_? устояли, отбили Bpcira. Но поредел первый батальон, не стало Петра Ксенофонтовича Баюка, Абу Дусухамбетова, Егора Ивановича Лазарева, командира саперного взвода. Поредели и ряды бойцов...

Следующие двое суток на плацдарме стояло относительное затишье: отдельные атаки мелких неприятельских групп и периодические артналеты. За эти дни нашим подразделениям удалось по

ю