Вокруг света 1983-11, страница 23

Совок для сбора ягод.

— Осипов,— представился новый знакомый.

Был он немногословен. На вопрос, что умеет делать, ответил коротко:

— Все умею.

И действительно, он плел корзины, сети, арканы, делал лодки.

Осипов вдруг вспомнил:

— Кережу делал.

— Кережу?!

Трудно было поверить. Впрочем, тут же появилось сомнение: последний раз Осипов делал кережу в юности, сейчас ему было семьдесят лет.

Я попросил мастера сделать модель. Он, смущаясь, показал покалеченную кисть правой руки. И тихо, будто оправдываясь, проговорил:

— Фашист проклятый.., но я эту «кукушку» все-таки выследил и... Ну да ты сам делай, а я тебе помогу.

Мы вышли с ним на улицу, прихватив с собой ножовку и нож. Обходя двор в поисках бросового материала для модели, он рассказывал:

— Трудно было в старину передвигаться саамам зимой. И задумал однажды мастер-саам сделать лодку, плавающую по заснеженной лесотундре. Так появилась на свет керресь. Она сильно нагибалась на поворотах, но не перевертывалась. И хорошо маневрировала между деревьями, потому что длина и ширина ее соответствовали средним размерам оленя...

Я поднял в углу двора ветку рябины и достал нож.

Федот Семенович покачал головой:

— Э! Такая не годится. Нужна с изгибом.

Он выбрал плавно загибающуюся на конце ветку и протянул ее мне, насмешливо заметив при этом, что для игрушки и рябина сойдет, а для настоящего полоза нужна только береза.

— А теперь послушай, как мы это делали. Долго искали ствол березы с изгибом, рубили и тесали с двух сторон до толщины ладони, постепенно сужая и утолщая к носу, и обтесывали в передней части комель. У торца полоз срезали по кромке.

То же самое, обстругивая ножом заготовку, проделал и я с веткой — и получился маленький полоз, по форме напоминающий трапецию. Федот Семенович внимательно следил за моей работой, постоянно вскакивал: «Нет, не так, дай я!» Временами он одобрительно кивал: «Во-во, молодец!»

— А шпангоуты гнутые видел? — хитро улыбнувшись, спросил он.— Для них готовых веток не найдем, самим гнуть надо. Это труднее. Раньше мы брали для шпангоутов березовые ветки и обтесывали их вот так.— И он показал пальцами толщину примерно в пять миллиметров.— По длине они разные, от наибольшей сзади к наименьшей впе

В мастерской, где выделывают шкуры.

реди. Сначала неделю-две держали их в воде, в озере или речке. Но твои можно распарить и в кипятке,— махнул он рукой в сторону будущей модели.

— А как же гнуть? — нетерпеливо спросил я.

— Вымоченные в воде заготовки гнут вокруг бревна-кругляка. Концы связывают веревкой, чтобы получился полукруг. Расстояние между концами должно быть меньше средней ширины оленя. И оставляют так на несколько дней.

— А какими гвоздями крепить будем? — пытался выяснить я.

Возмущенно посмотрев на меня, мастер небрежно бросил:

— Какие гвозди, просто клинышки.

Поместив свои мини-заготовки шпангоутов в воду, я стал расспрашивать дальше. Выяснилось, что задник полукруглой формы, самую толстую деревянную часть кережи, изготовляли из цельной доски. Я же его вырезал из дощечки.

Оказалось, что самое трудное — это прикрепить борта, сделанные из досок-горбылей, к шпангоутам. По кромке делались срезы для того, чтобы доски заходили друг на друга. Доски располагались по длине кережи, постепенно сгибаясь и сужаясь к носу.

На верхней части бортов делали несколько отверстий, через которые, как выяснилось позже, продевался кожаный

плетеный ремень — им ездок привязывался к кереже, чтобы не выпасть во время езды.

Через два дня модель была готова. Радости моей не было границ — спасибо мастеру!

Так я путешествовал несколько лет и, когда почувствовал, что мне есть что сказать студентам, начал проводить с ними занятия в краеведческом музее. Поручал делать зарисовки экспонатов: оленя, кережи, саамской и русской поморской вышивки и составлять комментарии к ним.

В процессе работы возникало множество вопросов.

— Неужели они каждую бисеринку пришивали?

— Да-

— А бисерная нитка какая?

— Из оленьих спинных сухожилий.

— А как ориентировались вышивальщицы в орнаменте без образца?

Я терпеливо и подробно отвечал и одновременно наблюдал, как вслед за удивлением появлялось восхищение, уважение к труду народных мастеров. Теперь я был уверен, что мои студенты, будущие учителя, смогут сберечь и развить национальную культуру нашего края.

Мурманская область